Джейн Кренц: Цинния

— Поясните мне слово «пропал», мисс Спринг.

Она пристально посмотрела на него.

— Я не могу найти его. Мы должны были встретиться сегодня в его магазине, но когда я добралась туда, дверь была заперта. Моррис никогда не забывает про встречи. Он — средний талант-схематик. Вы знаете, какие они. Одержимые порядком, дотошные.

— Одержимые? В таком случае, у вас большой опыт общения с талантами-схематиками?

Она пожала плечами:

— Больше, чем у большинства людей. Но я уверена, что вы хорошо осведомлены: не бывает много опыта, если дело касается их. Они не только весьма редки, но еще и затворники, скрытные и немного странные. Им не нравится, когда их изучают.

— Только то, что многие из них не согласны играть роль подопытных крыс в университетской исследовательской лаборатории, не означает, что они странные. — Это было смехотворно. Ник не мог поверить, что он оправдывался перед ней. Сосредоточившись, он задышал глубже. — Это только означает, что они ценят свое уединение.

— Мистер Частин, я здесь не для того, чтобы обсуждать с вами странности талантов-схематиков. Я здесь для того, чтобы найти Морриса Фэнвика. Отпустите его.

— Скажите мне, мисс Спринг, что заставило вас прийти к такому выводу, будто я спрятал его где-нибудь в казино?

— Я подозреваю, вы боялись, что бедный Моррис постарается поднять цену журнала, начав игру на повышение между вами и другим его клиентом. Таким образом, вы похитили его с целью запугивания, чтобы он принял ваше предложение.

— Интересный вывод.

Она поджала губы, и это подчеркнуло ее изящно вылепленный рот.

— Бедный Моррис знал, что журнал был чрезвычайно ценен для некоторых личностей. Он сказал мне, что спрятал его в безопасном месте до окончания переговоров и совершения сделки.

— Вы всегда называете его «бедным Моррисом»?

Она нахмурилась:

— Моррис утонченный, как большинство талантов-схематиков. Они не могут работать с полной отдачей в состоянии стресса.

Ник разрывался между недоверием и досадой:

— По вашему глубокому убеждению?

— Я уже говорила вам, что у меня больше опыта общения с талантами-схематиками, чем у большинства экспертов. Моррис — нежная душа, которая живет страстью к антикварным книгам. Он разъярится, если вы примените одну из своих тактик давления по отношению к нему, какую, очевидно, вы использовали на бедном мистере Батте, который только что ушел.

Ник едва удержался, чтобы не заскрежетать зубами.

— Приведите его немедленно.

— Вы думаете, я похитил Фэнвика, так как боюсь, что не смогу перебить цену моего конкурента? Предположительно, я держу его в заложниках, пока он не продаст мне журнал?

— Мы не будем называть это похищением, если вы освободите его сейчас, — сказала Цинния вкрадчиво.

— Вы слишком добры.

Ник поднялся на ноги и обошел вокруг необъятного рабочего стола. Он следил за лицом Циннии, продвигаясь к ней. Она насторожилась, но постаралась держать себя в руках. Яростный, свирепый вызов в ее глазах заинтриговал его. Он, конечно, знал, кто она. Он сразу вспомнил ее имя и лицо. Полтора года назад она прославилась по всему городу-штату за каких-то три дня. Дрянная газетенка «Синсейшен» заклеймила ее как «Алую Леди».

Ник терпеть не мог ярлыки, но он был в курсе всего, так как собирал информацию из всех возможных источников. Его основная цель состояла в том, чтобы следить за фотографиями и статьями, которые выводили на чистую воду представителей элитных кругов города, — тех, кто имел неудачу попасться на первые страницы скандальных хроник. Никогда нельзя сказать точно, когда может пригодиться та или иная сплетня про одну из семей из высшего общества.

Восемнадцать месяцев назад Цинния Спринг была сфотографирована выходящей из спальни богатого и влиятельного бизнесмена по имени Рексфорд Итон. Итон был не только главой одной из самых видных семей города-штата, но еще он был женат. В результате скандальные заголовки украшали газету «Синсейшен» три дня. Заслуживающая осуждения фотография Циннии в кроваво-красном костюме, мало чем отличающемся от того, который на ней был сегодня вечером, была выставлена напоказ на первой полосе. Ник вспоминал фотографию и сопровождавшую ее историю не только потому, что это затронуло Рексфорда Итона, но и потому, что в этом сомнительном деле не сходились концы с концами. Его точно работающий мозг схематика обнаружил нестыковки в истории. Но это едва ли было неожиданностью, учитывая низкий уровень журналистской порядочности газеты «Синсейшен».