Вадим Леднев - Операция Муравьиный бог

Сорванная с косяка, с треском влетела в комнату входная дверь, сшибив по дороге зазевавшегося анта. Взорвалось, брызнув стеклами окно, секунду спустя второе… Стол перевернулся. Стоявший на нем пулемет, отлетел на середину комнаты.

Ответная реакция последовала незамедлительно. Тесное помещение наполнилось оглушительным грохотом и пороховым дымом. Анты моментально рассыпавшись по комнатам и кто стоя, от живота, кто припав на одно колено, хлестали длинными очередями в дверные и оконные проемы. Плотность воздуха казалось, возросла от нашпиговавших его пуль. К автоматной трескотне добавился басовитый рокот пулемета. Крупнокалиберные пули, прошивали тонкие брусчатые стены дома словно бумагу. Летели щепки из косяков и рам. Во дворе, как скошенные падали чахлые ранеты, подпрыгивали отстрелянные ветки кустарников смородины и крыжовника, вдребезги разлетался штакетник, разваливаясь, взлетела в воздух пустая собачья конура. Казалось, ничто живое не сможет уцелеть в этом огненном шквале.

Внезапно стрельба стихла. Одновременно, разом! Последовавшую за этим, оглушительную, тишину нарушал только тихий звон пустых гильз, все еще прыгающих по полу. Несколько секунд заминки, задзынкали вырываемые чеки и из двери и окон, наружу полетели гранаты. Анты приникли к стенам, залегли. В следующий момент, дом затрясся от череды близких взрывов. Казалось, что он вот-вот, не выдержав, развалится по доскам. И снова несколько секунд тишины, лишь треск перезаряжаемых магазинов. Через многочисленные дыры в стенах, пространство комнаты пронизали солнечные лучи, ясно видные в пороховом дыму.

Один из антов направился к двери. Держа оружие наготове, он осторожно высунул голову в дверной проем. Посмотрел направо… налево…

Неразличимый взмах, только солнце сверкнуло на клинке. Ант еще стоял на ногах, а его отсеченная голова не упала с плеч, когда в комнату скользнула еле заметная тень. Развернувшиеся лезвия, немедленно слились в свистящие восьмерки, и нечто стремительное, неразличимое, размазывающееся в своем движении в шлейф, запрыгало по комнате, как мячик отскакивая от пола, стен, потолка и разя, разя, разя. Дым смешался с красным туманом, состоящим из мельчайших брызг крови срывающихся с бешено вращающихся клинков.

Уцелевшие анты вновь открыли шквальный огонь. Пули били в стены, в не успевшие упасть тела их сраженных собратьев, рикошетили от печи. Изрыгающие огонь стволы не поспевали за стремительно движущимся противником. С грохотом обрушилась кровля и в образовавшийся пролом, в тыл к стрелкам, слетел второй призрак, сходу выкосив пулеметный расчет.

«Суки! — заорал сутулый, корчась от боли, словно это его плоть секли страшные клинки. — Ненавижу вас, падлы!»

Он рванулся в угол, где его мгновенно окружила группа антов, закрывших свою «матку» телами. Отбросив разряженное оружие, они выставили перед собой длинные мачете и какие-то пики, готовясь к рукопашной схватке. Однако вышло по-другому. Затрещали доски за спиной, прижавшегося к стене сутулого. И его, вместе с внушительным куском стены, страшной силой вырвало из дома и швырнуло на несколько десятков метров в сторону. Его сподвижники кинулись было за ним, но их тут же настигли. На несколько секунд, в лучах клонящегося к земле солнца, заиграла кровавая радуга и последние анты забились в конвульсиях среди пыльной травы палисадника.

Сутулый успел подняться. Все-таки, он был очень быстр. Доли секунды он глядел на врагов, словно оценивая ситуацию. Пистолет в его руке, бессильно щелкнул открыв ствол, обойма была пуста. Он швырнул оружие в сторону и злобно осклабившись рванул на груди рубаху, упав на колени. Неторопливо приближающийся к нему Ким недооценил ситуацию. В руке сутулого, невесть откуда появился клинок, которым он двумя молниеносными движениями распорол себе живот, сначала от паха до груди, а затем справа налево. Захрипел заваливаясь на бок, но удержался и поднес окровавленный кинжал к горлу. Не успел. Подскочивший Ким, пинком выбил клинок у него из руки. Сутулый рухнул на землю, судорожно суча ногами, пополз в сторону, волоча за собой, вываливающиеся из распоротого живота внутренности.

Подбежала запыхавшаяся Мила. Комбинезон ее, с ног до головы, был перепачкан кровью. Маску она успела стянуть — слипшиеся от пота волосы торчали вихрами. Ким оторвал взгляд от корчащегося в пыли тела и хмуро посмотрел на нее:

— Успел, гад, себя покоцать… Недооценил я его! Но ничего, сейчас коктейлю вколю, поживет еще немножко. Глянь сюда… — он наклонился и рванул цепь на шее сутулого. Во все стороны запрыгали, покатились черные браслеты. — Прикинь, коллекция! У вас как там, все нормально?