Маргарита Гришаева: Тайны высшего света [litres]

– Возможно, найдешь, – невозмутимо согласился Хран. – Но это все равно бесполезно. Артефакт веками копил энергию для спасения последнего представителя рода или от смертельной болезни, или от раны. Воспользоваться им можно лишь на пороге смерти либо переступив за него, и от этого зависит, сколько энергии уйдет на спасение. Я принес Алессу еще теплую, но уже бездыханную. Вся накопленная за последнее тысячелетие энергия ушла на то, чтобы вернуть ее в мир живых. Но даже такого количества не хватило, чтобы избавить девочку от воспоминаний о произошедшем, оставив на память шрам. Артефакт потратил все. Потребуются еще сотни лет, чтобы он хотя бы активизировался. А до того момента это просто обычный камень. Ни у тебя, ни у твоей жены нет столько времени.

Хранитель развеял последние надежды Элидира. Медленно, с трудом переставляя ноги, он прошел к телу своей жены и, склонившись, неистово зашептал что-то, вцепившись руками в купол стазиса, постепенно разрывая его.

А у меня в груди разлилась пустота. Вот и все. Все закончилось. Но почему же мне не стало легче?

Я не заметила, что Дамиан уже освободился, пока не почувствовала теплые руки, мягко обнявшие меня со спины и прижавшие к себе.

– Цела? – тихо спросил он, а я смогла лишь кивнуть в ответ.

Отпустив меня, черная, все еще покрытая мраком фигура с отблесками пламени в глазах решительно шагнула в сторону Руна, рыдающего над телом возлюбленной. Но я, ухватив магистра за руку, удержала его. Резко развернувшись, Дамиан недоверчиво уставился на меня.

– Ты что, хочешь оставить его без наказания? – хрипло спросил он. – Позволишь просто уйти?

– Разве ты не видишь, Дейм? – проговорила я, взглянув ему в глаза. – Этот человек уже несколько секунд как мертв. Мы уже ничего не можем ему сделать. Разве что поглумиться над телом.

Я вернула взгляд к судорожно вздрагивающему мужчине, наблюдая, как черный цветок смерти, распустившийся у него на спине, медленно, но верно распространяет свои корни по телу. Да, он еще шевелит губами и судорожно сжимает пальцы, но жалкие движения тела ничего не значат, если душа за него уже не держится.

Отчаянье и безысходность могут убить. Но вернее всего и больнее бьет любовь. И я жалею лишь о том, что Элидир оказался недостаточно силен, чтобы промучиться с этой болью больше десятка лет, как пришлось мне.

Не желая больше смотреть на агонию, повернулась к Дамиану.

– Я хочу забрать отсюда сестру и похоронить ее.

Магистр напряженно посмотрел на меня и, коротко кивнув, ушел туда, где лежали уже три тела.

А я отошла подальше и зажмурилась. Не хочу больше ничего ни видеть, ни слышать. С меня достаточно. Через мгновение почувствовав, что меня укутывает знакомый теплый мех, вцепилась руками в шею Храна, позволяя ему завернуть меня в его пушистые хвосты, словно в кокон.

– Спасибо, – прошептала еле слышно в его шерсть, понимая, что он все равно услышит. – За все. За то, что спас тогда, за то, что был рядом все эти годы, за то, что пришел сегодня сюда.

– Можем уходить, – произнес рядом Дамиан, и кот освободил меня из мехового плена, позволив взглянуть на Кассандру, такую маленькую в руках магистра.

Последнее, что я увидела среди стремительно разворачивающихся черных лент портала, заполняющих комнату, это яркая вспышка в том месте, где остались тела изобретателя и его жены.

На следующий день все газеты столицы разразились шокирующей новостью:

Известный изобретатель Рун Элидир скончался в результате неудачного эксперимента, взорвавшего подземную лабораторию и разрушившего часть замка. Кроме самого изобретателя, к счастью, никто не пострадал.

Но я об этом узнала гораздо позже.

Несмотря на то что пасмурно было весь день, с неба не пролилось ни капли, пока на могильный холм не была высыпана последняя лопата земли. И лишь после этого мне на щеку упали несколько робких капель, а уже через мгновение все накрыло сплошной стеной дождя. Я, не двигаясь с места, стояла и смотрела, как вода омывает строки на граните: «Кассандра Эстарта тэр Кэрридуэн и Алессандия Эстарта тэр Кэрридуэн. Вечно живые в памяти близких».

Сегодня я похоронила последних представителей древнего рода. В тот же самый день, в день их смерти, седьмого августа. Спустя пятнадцать лет эта история все же закрыта.

Когда-то я мечтала, что, покончив со всем, вернусь в наше поместье и приму имя своего рода. А четыре дня назад поняла, что не хочу этого. За недолгое время я уже достаточно узнала о высшем свете, чтобы понять, что не желаю становиться его частью. От замка осталось лишь пепелище да несколько голых стен. От рода – три надгробия.