Андрей Бондаренко: АнтиМетро

– Начинается секретность – всякая и разная, – невозмутимо пояснил Артём. – Привыкай, боец!

– А зачем – мне – привыкать к вашей секретности?

– Затем, что мы едем в Контору. А тому, кто хотя бы раз туда вошёл, обратного пути уже нет… Хочешь – верь, хочешь – не верь. Дело твоё… Лично я в этом убедился – совсем недавно – в очередной раз. Впрочем, ни о чём не жалею…

– А о чём тебе, Тёмный, собственно, жалеть? – то ли ехидно, то ли завистливо усмехнулся Никоненко. – Во-первых, жив остался. Во-вторых, такой женой обзавёлся… Такой… В смысле, о похожих особах женского пола я только в толстых книжках читал, причём, в далёком и беззаботном детстве. То есть, ещё до службы в Рядах…

Минут через сорок-пятьдесят микроавтобус плавно затормозил и остановился, пластиковые шторки медленно поднялись.

– Какой-то неприметный трёхэтажный особнячок, – прокомментировал Хантер. – Совершенно ничего особенного: серая штукатурка, обычные двери и окна…

– Ну-ну, обычные…, – насмешливо фыркнул Никоненко. – Двери бронированные, просто обшиты деревяшками, а стёкла в оконных рамах, естественно, пуленепробиваемые. Их ещё и не каждый заряд, выпущенный из армейского гранатомёта, возьмёт. Понятное дело, что если пальнуть прямой наводкой из полевого орудия снарядом среднего калибром, тогда-то да, в смысле, непременно пробьёт…

Виталий Павлович выглядел – как и всегда – вальяжно, добротно и совершенно несерьёзно.

«Добродушный толстячок, без всякой меры увешанный медальками-орденами», – схохмил насмешливый внутренний голос. – «Престарелый Карлсон, разве что без пропеллера за спиной. Типа – самодовольный и заслуженный, побывавший на многочисленных международных выставках тульский самовар.

– Проходите, проходите! – любезно предложил Громов, поднимаясь из-за стола и выходя навстречу посетителям. – Какие люди! Настоящие былинные герои, если, конечно, отбросить в сторону ложную скромность…

Генерал, первым делом, нежно расцеловал в обе щёки Татьяну, потом – поочерёдно – крепко пожал руки мужской части коллектива и, вернувшись на изначальное место (присев в антикварное кожаное кресло), хлебосольно предложил:

– Рассаживайтесь, бравые вояки! Супруги Беловы – по одну сторону стола. Остальные – по другую. Поговорим… Кстати, пованивает от вас, бойцы подземные, не приведи Бог! Вам, что, даже не дали принять душ? Не предложили переодеться? Мерзавцы бессердечные! Со всех сорву погоны и отправлю в народные депутаты – лямку клоунскую тянуть…

– Они у нас отобрали всё оружие! – поспешил нажаловаться Хантер. – Даже, безобидные ножики забрали!

– Даже – ножички? – сочувственно охнул Виталий Павлович. – Вот же, сволочи мерзкие! Впрочем, уважаемый Евгений Николаевич Кузнецов, тут нет ничего странного. В этом доме, вообще, нет вооружённых людей. Ни одного! Не верите? Вот, смотрите, даже у меня – генерал-лейтенанта ГРУ – пустая кобура! Убедились? То-то же! Всё по-честному, без всякого обмана! Шаромыжники малолетние…

– А откуда вы знаете моё имя-отчество? – насторожился Хантер. – Как-то оно подозрительно…

– Генерал, если он, конечно, настоящий генерал, обязан знать о своих подчинённых всё. Подчёркиваю, абсолютно всё! Катенька! – Виталий Павлович нажал на кнопку громкой связи. – Обслужи, пожалуйста, дорогих клиентов! Пока, понятное дело, только в плане официальной части приёма…

Входная дверь приоткрылась на два-три сантиметра и нежный девичий голосок вежливо поинтересовался:

– Можно, Виталий Павлович?

– Конечно же, можно, дорогая! Заходи смело! Тебе – всегда и всё можно, прелестница ты моя!

– Я тёте Гале нажалуюсь! – рассердилась Таня. – Её, дядюшка, ты почему-то никогда не величаешь «прелестницей». Всё «пышечка моя сладенькая», да «пончик мой аппетитный».

– Жалуйся, племяшка, жалуйся! – легкомысленно отмахнулся Громов. – Моя Галина Никаноровна – женщина по-настоящему мудрая. Да, и я мужик – в самом соку. Завсегда – по первому зелёному свистку – смогу доказать свою супружескую верность…

Дверь плавно и совершенно бесшумно распахнулась, и в генеральский кабинет вошли (как показалось Артёму) только круглые и аппетитные, загорелые – до полного сумасшествия – коленки…

– Что ты так болезненно морщишься, майор Белов? – ехидно улыбнулся генерал. – Получил по голяшке ребром подошвы армейского ботинка? И, правильно! Нечего так откровенно пялиться на посторонние женские ноги! Молодец, Танька! Полностью одобряю! Я бы ещё и не так вмазал этому двуличному вертихвосту… Катенька, золотце моё бесценное! Раздай, пожалуйста, сотрудникам всё необходимое!