Бои с вражескими десантниками шли всю ночь. Турки довольно быстро захватили большую часть города и продолжили атаки на порт. Раз за разом они накатывались на оборонительные позиции испанских морпехов и наёмников Ефима Баринова, несли потери и отступали. А перед рассветом, когда подошёл последний обоз колонистов, на некоторое время всё затихло, и я провёл совет с главами переселенцев, командирами местного ополчения и моряками.
Корабли колонистов, по сути беглецов из Черноморской империи, уже загружены. Многое придётся бросить, ибо людей, которые хотели отправиться к берегам далекой Испании, оказалось в три раза больше, чем планировалось. Что и немудрено. Кругом война, и горожане, ещё вчера даже не подозревавшие, что готовится морской караван переселенцев, сегодня были готовы навсегда оставить родину и попытать счастья за чужими морями. Поэтому мы, Баринов и я, как представитель испанских анклавов, оказались перед выбором. Что важнее: станки, товары и припасы или люди? Мы не колебались и сделали выбор в пользу людей. Нельзя их бросать. Они не дикари, в конце концов, и не каннибалы, а наши соплеменники и соотечественники. А товары и станки добудем. Если есть люди, всё остальное приложится. Так мы решили и о принятом решении не сожалели.
В шесть часов утра пять сухогрузов, которые принадлежали имперским олигархам, и три торговых судна купца Керимова стали покидать порт Туапсе и выходить в открытое море. Испанские же суда, большие десантные корабли «Ловкий» и «Ветрогон», прикрывая их и отпугивая турок артиллерийским огнём, должны были двигаться следом. По плану к девяти часам утра порт опустеет, и турки смогут его занять. Всё в порядке, но возникла заминка.
Из города к морю вышли новые беглецы. Помимо порта турки никак не могли захватить городскую управу, которая находилась в районе бывшей центральной городской больницы. Там засели преданные императору войска и местная власть. Нам до них дела не было, тем более они даже не понимали, кто оказался в порту и куда собираются отправиться колонисты. Однако к рассвету натиск турок усилился, и туапсинский градоначальник Жилин, он же имперский наместник и комендант гарнизона, так сказать три в одном, решил пойти на прорыв. Оставшиеся в строю воины и вместе с ними обычные горожане попытались пробиться на север, в сторону Варваринки. Только ничего хорошего из этой затеи не вышло. Турки ждали подобного манёвра, организовали заслон и встретили бойцов Жилина огнём. А поскольку возвращаться в развалины городской управы, которую градоначальник при отступлении сам и поджёг, смысла не было, он повёл людей к морю. К нам он пробился на удивление легко, а по дороге к нему присоединились новые горожане и несколько небольших групп бойцов.
На причалы в районе Старого порта выбралось больше тысячи человек. Это в то время, когда на БДК грузились наши бронетранспортёры. Ещё десять минут – и мы отчалим, прощай империя и здравствуй открытое море! Но люди… Что станет с ними, с теми, кого мы бросим в порту? Среди них всего полсотни стрелков с ограниченным боезапасом, а остальные женщины и дети, раненые и старики. Рассуждая здраво, я должен был их бросить. Ведь у меня с Жилиным никаких договорённостей нет, я не какой-нибудь благородный рыцарь, который обязан спасать всех попавших в беду, и на наших кораблях уже есть беженцы. Вот только я поступил не по велению разума, а повинуясь душевному порыву. Не смог бросить на растерзание туркам сотни людей. Просто не смог и, наверное, совершил ошибку.
Я отдал приказ приостановить отступление и срочно грузить беженцев на наши корабли. Плевать на тесноту. Главное – вывезти людей в безопасное место, а там разберёмся, что с ними делать. Если не захотят отправляться вместе с нами в Испанию, высадим где-нибудь на побережье, где безопасно, например, в Джубге или Архипо-Осиповке. Ну и чтобы не было проблем с бойцами Жилина, я велел их разоружить. Кто знает, что у них в голове? Вдруг от отчаяния задумают захватить наши корабли? Нам проблемы не нужны, и лучше подстраховаться.
Началась погрузка. Людей распределяли по кораблям, в любое свободное помещение, и спустя час причалы стали пустеть. Ещё немного – и конец операции, можно выходить в море. И вот тут турки дали нам прикурить. Судя по всему, за ночь и утро они подтянули в город несколько миномётных батарей, расположили их в нескольких километрах от порта и одновременно открыли по нам огонь.
В небе засвистели мины, и портовые причалы покрылись чёрными фонтанами разрывов. Первый залп – недолёт. Но я был уверен, что у вражеских десантников есть корректировщики, которые подправят огонь своих миномётчиков, поэтому тянуть с отходом больше нельзя.
Читать дальше