Алексей Калинин: Реальный Gameррой

Улыбаюсь прохожим, улыбаюсь деревьям, улыбаюсь птицам…

Дома отключаю телефон, в ванной смываю с себя этот день и ложусь спать — наконец-то я смогу отоспаться!

Утро начинается великолепно. Пусть тело болит до кончиков волос, пусть блямба под глазом заставляет надеть очки как у Шварценеггера из фильма «Терминатор», пусть я не знаю, чем буду заниматься дальше, но утро всё равно начинается великолепно. Я жив и это не может не радовать. Я прочувствовал в полной мере всю бездну разочарования и дальше будет только счастье — иначе и быть не может.

Радость + 15 %

Уверенность + 10 %

Самоконтроль + 8 %

Черепах бессовестно дрыхнет и очень похож на хоккейную шайбу. Так и подмывает запулить под тумбочку телевизора с криком: «Го-о-ол!» Он вряд ли это оценит, поэтому оставляю лежать на полу. Лишь обновил подвядшие листья салата. Если проснется, то не будет проклинать по-черепашьи того, кто его приручил.

«Бегунок» на работе оформляется быстро. Сослуживцы смотрят на меня по-разному, кто с осуждением, кто с пониманием, кто с отвращением, кто с сочувствием. Слух о том, что запись с голосом Юрия оказался подлогом, будоражит умы сотрудников, и они разделились на два лагеря. Кто-то говорил, что я такого не мог сказать, другие верят в худшее. Мне же плевать.

Дверь в кабинет Оксаны закрыта, может, это и к лучшему — с глаз долой из сердца вон. Девчонки из бухгалтерии смотрят с сочувствием, у моих «феечек» глаза на мокром месте. Но вот и всё — получена последняя подпись, и я иду к Наталье в кабинет за трудовой книжкой.

— Что случилось? — кивает она на моё побитое лицо. — Напился с горя и подрался?

— Да нет, всего лишь поскользнулся на банановой кожуре. Упал, очнулся — фингал.

— А-а, ну ты извини, что наше приключение так плохо заканчивается. Могу только обещать, что я не оставлю Юру в покое. Я его рано или поздно, но выведу с предприятия, как клопов со старого дивана.

Я улыбаюсь, но тем не менее подписываю бумаги и получаю на руки трудовую книжку. Цветом обложка похожа на пальто бабульки с потрепанной сумкой. Я душевно прощаюсь с Натальей, выслушиваю пожелания не пропадать и переписываться. В ответ обещаю заехать на чай с тортом. Понятно, что переписываться мы не будем, да и нет такого торта, которым меня заманишь к Наталье, но вежливость есть вежливость.

— Караев, зайди попрощаться! — одергивает голос начальника логистики, когда я прохожу мимо его двери.

Хотел же потихоньку уйти и не возвращаться, так нет же…

— Что-то важное? — захожу я в кабинет и закрываю дверь.

— Да, важное. Для меня важное. В общем, Караев, я рад, что ты нас покидаешь. Работник из тебя так себе, думаю, что на твое место придет какая-нибудь симпатичная девчоночка, более покладистая и сговорчивая. А тебе на будущее урок — нечего спорить с руководством и тем более переходить ему дорогу.

— У тебя всё?

— У вас, — поправляет он с улыбкой.

— У тебя всё? — я стараюсь, чтобы в голосе прозвучала угроза.

— Ой ладно, ты и так уже наказан. Удачи тебе желать не буду. Но знай, что за Оксаной я пригляжу, — он делает жест рукой, будто чистит зубы, а языком оттягивает щеку. — Она у меня…

Договорить он не успевает. Мой кулак со звучным хряпаньем впивается ему в переносицу. Юрий вместе с креслом отлетает к окну и падает на пол. Волк внутри меня удовлетворенно облизывается и скалит белоснежные клыки в ухмылке.

В глазах лежащего человека я вижу страх. Такой страх бывает у человека, когда на него наставляют оружие. У меня в руках ничего нет, но я сам как оружие. Я снимаю очки и показываю свои боевые трофеи разного цвета. Ласково улыбаюсь…

— Попытаешься встать — завалю. Попытаешься лезть к Оксане — завалю. Попытаешься строить мне козни… Дальше ты знаешь, Юра, — я пытаюсь скопировать интонации Данилы Багрова из фильма «Брат».

Юрий остается лежать на месте, лишь следит за мной испуганными глазами. Куда только подевался напыщенный болван, который сидел на стуле и думал, что одержал победу? Я сплевываю и выхожу из кабинета. Лишь на выходе из здания ощущаю, как от адреналина дрожат пальцы.

Холодный воздух втягивается со свистом. Нужно немного успокоиться и я не могу придумать ничего лучше, чем подойти к курилке. Там уже стоит Гарик и ещё двое ребят.

— Ну, как? Всех обежал? — спрашивает Гарик.

— Да, теперь здесь ничего не держит. Дай сигарету.

— Может, не надо? Столько держался.

— Не хочешь, не давай. Вован, — обращаюсь я к светловолосому парню со склада, — выручи сигаретой.