Екатерина Бердичева: Скошенная трава [СИ]

Однажды Айка, собрав у деда в кабинете родственников, объявила, что для массового производства двигателей и летательных аппаратов нового типа необходимы геологоразведка, руды и доменные печи. Старик схватился за голову:

— Может, мы сначала доведем до ума опытный образец, что-то продадим, а там и прочие заинтересованные займутся этим делом?

— Дед! Мы должны быть монополистами в этой сфере! А все остальное пусть берут другие.

Дед улыбнулся:

— И что ты готова оставить другим?

— Например, пошив модных платьев. — И она повертелась перед родственниками, взявшись двумя пальчиками за штанины комбинезона.

И, наконец, настал тот знаменательный день, когда из цеха рабочие выкатили неказистую серую машинку, кое-как слепленную из разных кусочков. Она имела вид вытянутого сигарообразного болида, под капотом и задней панелью которого стоял принципиально новый двигатель, состоящий из двух частей. Вся семья собралась посмотреть на испытание этого чуда.

Дед вышел и погладил ее сваренный корпус:

— Ну, ласточка, не подведи!

И кивком подозвал Глеба:

— Иди, орел, твой звездный час настал.

И Глеб занял место пилота. Все даже задержали дыхание. Тот перекрестился и нажал на кнопку старта. Движок тихо зажужжал. Косарев взял в руку джойстик и другой рукой повернул колесико на панели приборов. Машинка приподнялась над поверхностью заводского двора и, медленно набирая скорость, сделала разворот и плавно опустилась на то же место.

Глеб высунулся из кабины:

— Ай! Иди ко мне!

Айка с растерянным, но счастливым лицом обернулась и посмотрела на деда.

— Иди! — одобрил господин Доган и улыбнулся в усы.

Глеб поднял машину над землей метра на три и медленно повел вдоль заводского корпуса. Айка с удовольствием смотрела вперед.

— Здорово, да, Глеб? Теперь нам не нужны Боинги…

— Ай, я хочу тебе сказать… — Глеб замялся, а потом, собравшись с духом, выпалил на одном дыхании: — Все это — только для тебя. Выходи за меня замуж, Айка!

Айше медленно повернула к нему голову:

— Глеб, ты делаешь предложение мне или корпорации?

Глеб посмотрел ей в лицо несчастными синими глазами и дотронулся дрожащими пальцами до ее руки:

— Прости старого идиота! Я люблю тебя, моя ненаглядная Айка! Я не могу без тебя жить!

Вечером вся дружная семья обсуждала планы и перспективы. И только Айка с удовольствием занималась с ребятишками сборкой огромного пазла, разложенного на полу. После ужина, когда домочадцы разошлись по делам, а Хасан удалился в кабинет, Айка последовала за ним.

— Дед! — спросила она, открывая дверь. — Можно?

— Заходи, внучка. Что случилось?

— Как ты на меня реагируешь! Как на ракетную атаку!

— Какое верное определение! — Хитро сощурил глаза Хасан. — Итак?

— Мне Глеб… сегодня сделал предложение… — Выпалила девушка.

— А ты?

— Так ты все знал! — догадалась она.

— Нет. — Невозмутимо отозвался старый лис. — А позови-ка его сюда. Говорить с ним буду. — Нахмурил Хасан седые брови.

Айка выскочила за дверь. Через пять минут они, взявшись за руки, стояли перед господином Доганом.

— Я внимательно слушаю вас, молодые люди. — Он скрестил руки на груди.

Глеб, нервно взъерошив на голове светлые волосы, сказал:

— Господин Доган. Я прошу у Вас руки Вашей внучки Айше Доган. Я люблю ее и хочу прожить с ней всю свою жизнь.

— А ты, Айше? — дед внимательно заглянул в карие глаза, наполненные расплавленным золотом.

— Я его люблю с тех самых пор, как мы познакомились в Москве. Только он об этом не догадывался! — она рассмеялась и посмотрела в счастливые глаза Глеба.

— Ну, тогда докажите это! — Дед невозмутимо сел в кресло и подложил руку под щеку. — Начинайте! А то ни в жизнь не поверю.

Айка и Глеб повернулись друг к другу лицом. Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. А он вдруг приподнял ее, подкинул и, поймав, впился поцелуем в розовые улыбающиеся губки.

— Моя, только моя Айка! Неужели это правда? — Прошептал он, немного отдышавшись.

— Твоя. — Девушка улыбнулась.

— Но скажи мне, зачем ты скрывала от меня свои чувства? Я за эти годы чуть не сошел с ума! Наделал кучу глупостей!

— Я отвечала за слишком многое. И не имела права заниматься только собой.

— А теперь?

— Теперь у меня есть огромная семья. И ты, мое синеглазое счастье!

Через две недели в президентском дворце состоялось пышное, по послевоенным меркам, бракосочетание. И Белла, бывшая подружкой невесты, поймала свадебный букет. Молодые богатые турки наперебой ухаживали за ней и ее сестрой Полли: ведь девушки не только красавицы, но и Доган! А это говорит о многом.