Это «решайтесь» предназначалось Алине. Она командир, и ответственность на ней. Снова. Вашу ж налево, как тяжело! Но Федор прав – времени на сомнения и колебания уже не осталось.
– Ладно, – тряхнула она головой. – Док, сделайте ему инъекцию сыворотки, и готовимся к переносу. – Алина взяла руку «лояльного» двумя своими. – Федор, ты… Ты гигант вообще! Расцеловала бы тебя, да у меня жених есть. Но ты… – ее голос чуть дрогнул, – выживи, пожалуйста, ладно? Очень тебя прошу!
«Лояльный» серьезно кивнул:
– Я постараюсь, командир.
* * *
Процесс и впрямь оказался небыстрым. И бойцы отряда, пролетая над бездной Провала, с тревогой поглядывали на мрачнеющее небо. Впрочем, возможно, они это делали для того, чтобы только не видеть жуткой пропасти внизу. Пропасти, которая с темнотой изрыгнет смерть. Федор и впрямь оказался просто монстром. В хорошем смысле слова: поднимал достаточно высоко и опускал бережно. Пока все обходилось без падений и травм… Седьмым летел Василий, единственный оставшийся в живых из научной команды Прохоренкова. Оставались только Тимур, Эдуард и Алина.
Хомчик с тревогой смотрела на усиливающуюся бледность Федора и крупные капли пота на его лбу. Эдуард дождался, пока кинетик опустит Василия на валуны по ту сторону, и сделал ему еще одну инъекцию.
– Общеукрепляющее. Для физического здоровья, – пояснил он в ответ на ее вопрошающий взгляд.
Понятно, что Прохоренков делал все, чтобы «лояльный» выжил. И судя по боли в его глазах, это был не просто профессиональный долг. Экспериментальные «лояльные», с которыми он работал уже восемь лет, естественно, уже переросли статус просто подопытных и даже подчиненных. Дружба? Нет, вряд ли – не такой человек Эдуард, но определенно Алина могла сказать, что видит второй за сегодня момент, когда эмоциональная броня научника оказалась пробитой. Что уж говорить, если даже у нее сердце сжималось, хотя она впервые увидела этого Федора вчера вечером на оргсобрании перед отбытием на Таганай.
Между тем в «полет» отправился Тимур. Алина делала усилие над собой, чтобы не отводить взгляд от процесса и не смотреть постоянно на печать усталости, все более заметную на лице кинетика, и не поднимать поминутно глаза на темнеющее небо. Трудно было не думать о том, что вот-вот уже лететь ей, что силы «лояльного» на исходе и что будет очень неудачно, если они закончатся, когда она будет находиться над Провалом. А еще в голову лез образ тикающих часов, отсчитывающих время до заката, и жуткие кляксы, появляющиеся из черноты аномалии. А следом пришла дурацкая мысль о том, чем эта чертова аномалия питается здесь, в безжизненной Зоне, когда рядом нет чокнутых апэбээровцев, которым вечно больше всех надо? Или ее тут разверзли специально для них буквально только что? А также мысль, которая появилась удивительно «вовремя»: ребята, а возвращаться как? Видимо, ответ на этот вопрос: «Я подумаю об этом завтра». Ну и на закуску: а переживал бы Эдуард так же, если бы речь шла о ее жизни? Не то чтобы это было очень важно… просто интересно.
О, Тимур мягко приземлился, а значит…
– Ваша очередь, – обратился к ней Федор.
– Нет, – покачала головой Алина. – Сначала док… И не возражайте! – повысила она голос на Прохоренкова, открывшего было рот. – Это приказ!
Он молча посмотрел на нее, потом просто пожал плечами, а мгновение спустя взмыл в воздух. Ох, сколько всего хотелось Алине спросить у Федора… черт, и откуда лезет это дурацкое слово «напоследок»? Они же увидятся потом, когда все выберутся из Зоны? Ведь правда? Как не хочется думать, что вот-вот, уже сейчас – будет прощание! Но пока кинетика нельзя отвлекать разговорами, а потом, по приземлении Эдуарда, тянуть время, ибо от того, как быстро Федор тут отстреляется, зависят их общие шансы убраться от Провала до темноты… Уфф, кажется, Прохоренков приземлился, правда, как-то неловко и едва не упал с камня, но его подхватил кто-то из оперативников.
Алина повернулась к «лояльному».
– Ну что, Федор, удачи нам обоим! – Она пожала ему руку, мимоходом отметив ее вялость.
– Бывайте, командир! – устало улыбнулся он. – Ребятам привет.
Она кивнула и отвернулась, чтобы скрыть предательские слезы. И ее подняло в воздух. Это было странное ощущение – одновременно захватывающее и жуткое, даже если бы рядом не было бездны Провала. Полет… Нет, никакой это, конечно, был не полет, ее волокла чужая Сила, словно неодушевленный груз. Просто несколькими метрами ниже ее – валуны каменной реки и… ох! Голова закружилась внезапно, и к горлу подступила тошнота. Ведь знала же, что нельзя смотреть в Провал – он притягивает не только физически. Если бы она летела сама – ну, допустим, такое было бы возможно, – то сейчас бы она просто рухнула вниз, в алчную черную пасть аномалии. И едва эта мысль пришла ей в голову, как ее качнуло в воздухе. Ощутимо так дернуло, словно турбулентность в самолете. Но это, конечно, была никакая не турбулентность, просто дрогнула невидимая рука, несущая ее через пропасть, у обладателя этой самой руки, похоже, заканчиваются последние ресурсы, и хорошо, если их хватит, чтобы дотащить ее до того края аномалии…
Читать дальше