Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher - SelfPub]

– А почему ты, гадина, жива? Почему? Почему от Вани ничего не осталось? Почему ты жива??!!

Мать резко подскочила, прижав вещи Вани одной рукой к себе, она бросилась к кухонному столу и схватила огромный тесак для мяса.

Арина не двинулась. Вообще внешне она выглядела почти спокойной. Но внутри нее билась мысль: что делать? Бороться с Ваниной мамой было бы трудно из-за перебинтованной полностью руки, остальных повязок и все еще тревожащих ее ран. И вообще… как можно бороться с убитой горем женщиной, тем более, когда Арина и сама чувствовала вину за то, что не оказалась рядом с Ваней, не смогла его защитить.

– Это ты виновата! Как может баба быть в армии? Сука! Ты виновата! Это ты не должна жить!!!

Постепенно Арина переместилась в центр комнаты, а мать Вани оказалась стоящей спиной к входной двери. Арина почувствовала, что из-за резких движений разошлись края у нескольких больших ран, и кровь заструилась вниз по спине, по груди, по рукам, по бедрам. Закусив губу от боли, Арина стояла и смотрела на мать Вани. Она не знала, что может произойти в следующий момент. Бросится ли мать Вани на нее с ножом или с каким-нибудь подручным предметом? Или же эта женщина начнет рыдать или же что-то сделает с собой…

– Мне очень-очень жаль… – начала было Арина.

– Заткнись! Сволочи! Гады! Нелюди! Единственный сын! – голосила убитая горем мать.

В этот момент распахнулась входная дверь, и в дом вошел высокий мужчина. Арина отметила, что он был уже немолод, но статен и высок. При взгляде на него создавалось впечатление, что это был Ваня, только лет на сорок старше.

Мужчина посмотрел на жену, потом шагнул к ней и прижал к себе так сильно, как только мог. Жена зарылась в его рубашку, беззвучно рыдая, только иногда, крайне редко, всхлипывая в голос. Тесак выскользнул у нее из руки и упал с грохотом рядом с ботинком мужчины.

Только теперь тот перевел взгляд на Арину. Мужчина смотрел на нее устало, но с интересом. Взгляд его был абсолютной копией взгляда Вани. Да и сразу было понятно, что это Ванин отец – так они были похожи.

– Петр Борисович? Меня зовут… – начала было Арина.

Отец Вани остановил ее жестом:

– Я все знаю. Я знаю, кто вы, – и он вскинул руку в приветствии. – Здравия желаю. Полковник в отставке Никаноров Петр Борисович.

Арина удивленно ответила на его приветствие. В этот момент жена каким-то образом освободилась от объятий отца Вани и начала снова кричать:

– Что ты с ней здороваешься! Убить гадину мало! Это она виновата в смерти Вани!

Больше отец Вани не дал жене ничего сказать. Он снова сгреб ее в охапку, обнял и, глядя на Арину, сказал:

– Замолчи, глупая женщина. Я только что из штаба. У меня там еще остались друзья. То, что там произошло, не ее вина. Я потом тебе расскажу. Иди лучше… приляг. Давай, давай.

Его жена покорно направилась в комнату, все еще всхлипывая.

– Вот так. Даже на войне в нашей армии бардак. Поставят м…ков руководить, а потом куча потерь. Я не про вас, Арина. А вообще рожать надо было больше детей. А мать, как родила, так и все… растворилась в Ване. Он и рос, как цветочек. Тихий, скромный. Со стороны, наверное, казалось, что и не мальчик вовсе. Только в юбки не одевала. Я ж заикался о втором. А она слушать не хотела. Как же, как же делить любовь к Ване с кем-то еще. Когда его призвали, думал, она умом тронется. А теперь – вот оно как. И Вани нет больше, и мы одни на старости лет с разбитым сердцем.

В этот момент Арина краем глаза уловила движение какой-то тени. И просто интуитивно подалась в другую сторону. Мать Вани, не удержавшись на ногах, кубарем полетела через стоящий около Арины диван. В руках у нее был уже другой кухонный нож.

– Ой, дура, ой, дура, – повторял отец Вани, который уже снова держал женщину в руках. – Арина, будьте добры, там на кухне таблетки разложены. Налейте стакан воды и возьмите две таблетки феназепама и таблетку мелатонина. Я сейчас тоже не в состоянии ее успокаивать. Проспится, я ей все объясню. Я знаю, что вы ни в чем не виноваты. Вы из Вани мужика сделали.

– Я никого из него не делала. Он всегда был хорошим человеком и мужчиной, хоть и молодым, – сказала Арина, когда принесла таблетки и воду.

Петр Борисович запихнул насильно три таблетки, потом влил воды и держал Ванину маму до тех пор, пока та не свалилась в глубоком забытьи.

– Спи, Надя, спи. Тебе надо отдохнуть.

Он поднялся на удивление легко. Проворно взял на руки свою жену и отнес в спальню. Потом, вернувшись, сказал: