Евгений Капба: Что–то новое

И скрылся за дверью рубки.

— Гай! — решительно сказала Эбигайль. — Нам нужно будет поговорить! Про ковчег, акробатику с киборгом, непонятно откуда взявшиеся навыки пилотирования, вот этот твой «айн–цвай», и твои глаза… И, и…

— И — что?

— И про нас с тобой, вот!

Звёзды подмигивали и перешептывались, астероиды, попадая в защитное поле «Дезерета» вспыхивали, сгорая. Мерцали точки гиперпереходов, гудели и взблескивали аварийными огнями непрерывно работающие агрегаты доков.

Обшарпанные стены, масляные пятна на полу, единственная тусклая лампа в дальнем углу, ржавая техника — всё это были мелочи. Главное — здесь никого не было, и с невысокого парапета, на котором они сидели, открывался великолепный вид. Гай раз за разом ловил себя на мысли, что внутри себя он всё еще едва вставший на крыло выпускник колледжа, которому только предстоят первые шаги в большой мир. И вот это всё — главная база Конфедерации, космические корабли, прекрасная девушка здесь, совсем рядом — это всё как будто происходит не с ним. Он как будто смотрел фильм о приключениях какого–то другого, решительного, смелого и деятельного Гая Кормака.

Эбигайль положила голову ему на плечо и прижалась сильнее. Наваждение сгинуло, и Гай глубоко вздохнул:

— И сколько тебе осталось? — спросил он.

— Два месяца. Мне кажется, они никогда не закончатся… Задания сыплются на нас как из рога изобилия, и представь себе — Мадзингу и Заморро у нас забрали — на усиление в систему Пангеи! Работаем вдвоем с Крюгером и просто зашиваемся. Вообще — происходит что–то странное: передислокация флота, учения у штурмовиков, постоянные переговоры с правительствами лояльных планет… Такое чувстсво, что вот–вот начнется нечто ужасное — но полковник молчит, хотя знает явно больше моего…

— Эби, я хотел попросить тебя… Вот ведь странно, да? Кроме тебя и обратиться не к кому! Позаботься об «Одиссее», ладно? Я оставлю тебе коды доступа, и сообщу управляющему компьютеру… Он такой, странноватый, откликается на Давыда Марковича. Очень оригинальная машина с Нового Привоза, так что не удивляйся.

— Ты всё–таки решил лететь на Ред Сокс?

Гай помолчал немного. Ну а что он мог сказать? Представитель «Центавра» чуть в обморок не упал, когда встретил Гая в кабинете Рудольфа. Этот пожилой менеджер разве что в ноги не кланялся, умоляя отправиться в центральный офис и наконец–то уладить недоразумение с компенсационной выплатой. Обещал билет на любой лайнер до штаб–квартиры компании и обратно — на Дезерет. Он говорил, что дело с крушением раздули в СМИ, что репутационные потери несоразмерно большие, и котировки акций находятся в самом печальном положении. «Десять дней! Уделите десять дней на перелеты, общение с руководством компании и краткую пресс–конференцию, и переговоры о компенсации пройдут в исключительно благоприятном для вас ключе!» — уверял менеджер.

Не то чтобы Гаю теперь нужны были деньги «Центавра», просто он решил, что пора заявить о Ярре на весь освоенный космос, ну или стрясти с корпорантов чего–нибудь полезного для планеты. И не воспользоваться таким шансом было бы просто грешно.

— Слетаю, — кивнул он. — Десять дней! Что такое десять дней? Я уже передал Рудольфу список закупок для Ярра — в астероидном поясе организуют настоящую крепость! Ты позаботишься об «Одиссее» — сделаешь из него конфетку?

— Сделаю! — улыбнулась девушка. — И кружевные шторки в капитанской каюте, да?

— Лучше в каюте второго пилота и оператора БИЦ, — Гай искоса посмотрел на нее.

— Это предложение о трудоустройстве? — Эбигайль изогнулась и заглянула ему прямо в глаза.

Парень не удержался, притянул ее к себе и крепко поцеловал, Эби ответила, а потом отстранилась:

— Начало служебного романа, м–м–м? Что там по поводу трудоустройства?

— Ну–у–у, я буду просто счастлив если ты согласишься перейти ко мне на «Одиссей», когда у тебя контракт закончится. Знаешь, я балдею когда смотрю, как ты пилотируешь…

— Прямо вот так — балдеешь? А как же это твоё «айн–цвай?»

— Ну, сравнивать альтрайтское «айн–цвай» и твой пилотаж — это как заставлять боксера и балерину соревноваться в беге. О чем тут можно говорить? Как, кстати, тебе кораблик–то?

— Слушай, это счастье в чистом виде! Умели строить, да? «Самтер» против «Одиссея» — это как… Как тот транспортник против «Самтера». Так и знай — я истрачу на него всё, что ты выделил, до последнего кредита! Есть специалисты, фанатики своего дела… В десять дней не уложимся, приедешь — присмотришь за процессом. Так что «Эрнеста» не продавай — пригодиться.