Марина Ясинская: Чужой Дозор

Волнение Вики словно передалось дочке – после обеда она снова приступила к репетициям, но «Гроза» у нее выходила какой-то скомканной, неровной. Чем сильнее Яся старалась, тем хуже у нее получалось – и тем больше она расстраивалась.

– Тебе надо отвлечься, – глядя на мучения дочери, решительно заявила Вика. «Да и мне не помешает», – подумала она про себя. – Пойдем лучше прогуляемся и развеемся.

– Мам, но у меня же скоро концерт! – возмутилась дочка. – Мне надо репетировать в два раза больше!

– Пока ты в таком состоянии, у тебя ничего толкового не получится, – ответила Вика и в который уже раз подумала, какая же не по годам серьезная и ответственная у нее дочка. – А так ты отвлечешься, расслабишься – и вечером порепетируешь с новыми силами.

Яся неохотно согласилась, и вскоре они уже шагали по знаменитой гаванской набережной Малекон. Бывшая когда-то важной частью городских укреплений, она брала свое начало как раз от «Насьоналя» – и тянулась на километры вперед. Справа открывался вид на бухту и океан, слева вплотную друг к другу теснились старинные памятники, колониальные постройки с фасадами пастельных цветов, роскошные отели и дорогие рестораны.

Яркое солнце слепило глаза, соленые брызги и бодрящий ветерок приятно охлаждали кожу, успокаивая нервы. Вика с удовольствием вдыхала свежий морской воздух, а заигравшаяся Яся носилась по истертым каменным плитам и с визгом убегала от перехлестывающих через край набережной волн.

Старая Гавана осталась позади, на смену ей пришли куда менее роскошные кварталы. В отличие от центра города здесь здания были не отреставрированы и потому удручали своим изношенным видом, а остатки былой роскоши, проглядывающие кое-где под потертыми фасадами, только сильнее подчеркивали нищету и разруху.

Зато широкий проспект оставался все таким же оживленным, и по нему бесконечной полосой ехали машины, многие из которых могли бы стать достойными экспонатами музеев истории автомобилизма.

Туристов в этой части Малекона почти не было, видимо, они не решались уходить так далеко от центра города. И сейчас Вику с Ясей окружали в основном местные; смуглые, черноволосые, они, казалось, никуда не спешили – лишь неторопливо прогуливались по набережной, ведя между собой оживленные беседы. Дородные кубинские матроны в ярких одеждах собирались небольшими группами у лавочек и, попыхивая сигарами, разглядывали и обсуждали всех проходящих мимо. Раздетые до пояса рыбаки устроились у парапета и наблюдали за закинутыми в воду удочками. Тут и там обнимались влюбленные парочки, без всякого стеснения даря друг другу поцелуи.

Видимо, недавно закончились уроки, потому что по Малекону стайками носились взад-вперед школьники в ярких цветных юбках, черных брюках и форменных белых рубашках с пионерскими галстуками на шее. Они громко щебетали, что-то жевали на ходу, чему-то улыбались, над чем-то смеялись, кормили чаек и убегали от волн… И всем своим сияющим, беззаботным видом напоминали Вике, что настоящее счастье далеко не всегда зависит от материального достатка, к которому так стремится весь остальной мир.

– Ну что, пора возвращаться? – спросила Вика у дочки некоторое время спустя.

– Погоди, – рассеянно ответила Яся. Она стояла у парапета и, вытянув шею, что-то увлеченно разглядывала внизу.

Вика незаметно присоединилась к ней, заинтересованная тем, что же могло так увлечь дочку.

Прямо под каменными стенами набережной, практически вровень с водой, лежали изъеденные морем, покрытые илом широкие каменные плиты. Местная ребятня использовала их вместо пляжа – кто-то лежал на солнце, кто-то прыгал с них в воду. Несколько парнишек постарше занимались серфингом. У одних выходило лучше, у других – хуже, но все получали самое что ни на есть искреннее удовольствие от процесса.

Проследив за взглядом Яси, Вика увидела худого смуглого мальчишку лет тринадцати, который успешно оседлал волну и сейчас несся на ее гребне прямо к берегу. Но прежде чем волна разбилась о каменную набережную, его доска уверенно нырнула вниз, скрылась между волн – и снова появилась несколько мгновений спустя уже на гребне другой волны.

Так мальчишка и перепрыгивал с волны на волну, пока наконец не позволил одной из них поднести себя почти к самой набережной, так близко, что Вика невольно задержала дыхание – а вдруг он сейчас разобьется! – а потом легко соскользнул с доски, скрылся под водой и вскоре уже выбирался на каменные плиты. Его тут же окружили другие мальчишки, одобрительно хлопали по плечам, галдели – наверняка хвалили. Но мальчишка принимал выражения восторга на удивление сдержанно.