Андрей Максимушкин: Опальный адмирал

– Он любит маму. Он тебя любит. Помнишь, когда он приехал за нами на плантацию? Какие у него были глаза, когда он обнял маму. Он так смотрел на нее.

– Как?

– Он любит ее, – убедительно произнес Сверг.

– Понимаю. Он приехал за нами, как только смог. Но ведь у него на нас не остается времени. Он всегда занят. Он слишком много времени отдает делам.

– Когда я был маленьким, я тоже так думал, – со стороны это могло показаться наивным, но Сверг сильно повзрослел за эту осень.

Несмотря на свои одиннадцать лет, молодой человек рассуждал как взрослый. Он многое пережил. Другому этих месяцев хватило бы на целую жизнь. Детство кончилось, незаметно ушло под грохот взрывов, свист осколков, огонь и чад пожаров на палубе и в отсеках «Королевского дуба». Молодой даур повзрослел в страшную ночь на плантации, когда на дом накатывалась воющая дикая волна кафров, трещали двери, а Сверг, вместо того чтобы забиться под кровать, стиснув зубы, бил с балкона по коричневой орде из учебного винтореза.

Детство штука нежная, оно не выдерживает столь грубого обращения и шума выстрелов над ухом. В чем-то Свергу повезло – рядом с ним всегда стоял отец. Тогда, на балконе, они дрались плечом к плечу, вместе отстреливали мятежных рабов. Сверг гордился собой и отцом, он глядел на отца и понимал, что не сможет отступить, убежать, раз старший Винг спокойно, методично, как старый солдат, стреляет по врагам и не кланяется пулям.

– У тебя костюм оттопыривается. Пистолет? – сестра специально сменила тему разговора. Она понимала, брат прав, отец действительно их всех любит, но оставалось еще детское чувство обиды на отца. Последнее хуже всего – самой смешно от своей наивности, но признавать это ой как не хочется, даже самой себе.

– Да. С винторезом ходить неудобно, а тут все взрослые с оружием, – смущенно улыбнулся паренек. – Мама попросила Барко помочь подобрать пистолет.

– Не «Грант»?

– Нет. Для меня пока слишком тяжелый. Ты только не смейся, у меня «Зор». Специальный для даур и детей.

– Барко мне не говорил.

– После обеда пойдем на стрельбище. Там покажу.

– В метрополии тоже будешь с оружием ходить?

– Наверное, нет. Там же не принято. Там нас будут считать детьми. Хотя… – Сверг возвел очи горе. – Винги могут все. Как я буду защищать тебя без оружия?

– Папа знает, где, что и как можно нарушить. Ты еще нет. Рыцарь ты мой, – Аура обняла за плечи и прижала к себе брата.

Перед внутренним взором девочки встала сцена на дороге, выскочившая из леса пума, выпрыгивающий из экипажа Сверг, побелевшие пальцы брата на цевье карабина. Она глубоко вздохнула – пожалуй, трудно будет найти молодого даура, такого же, как братишка. Он настоящий, цельный, совсем как отец. Еще она поняла, что дальше сложно будет находить общий язык со сверстницами.

Аура вспомнила подруг: какие они смешные и глупые! Разговоры о нарядах, прическах, званых ужинах и мальчиках, наивные секреты, детские обиды, шутки над служанками – одна мишура и сплошные глупости. А ведь придется возвращаться в этот мир, так называемого благородного общества юных дурочек хороших кровей. При этой мысли девочка машинально опустила руку на поясную кобуру.

Двое взрослых детей сидели, обнявшись, в беседке. Каждый думал о своем. Оба понимали, что не хотят возвращаться в блистательную Лимбуру. Здесь в колонии воздух чище и люди лучше. Даже Сверг понимал: он слишком изменился, и ему тоже будет трудно находить общий язык со сверстниками.

– Так вот вы где! – воскликнула Иора, заглядывая в беседку. Уж она прекрасно знала «тайное место» своих детей. – Из штаба посыльный пришел. Папа возвращается!

– Папа! – обрадовалась Аура. – Мама, ты видишь, ничего с папой не случилось. Он возвращается.

– Ничего с ним и не может случиться. Он же наш, – губы Иоры тронула теплая улыбка.

– Ты переживала.

– А ты?

– Конечно. Он же у нас буйный. Сообщали что, вышел на бой на «Буйном». Наш папа слишком смелый, – Аура сказала это специально для мамы.

Сама девочка уже понимала, что даур Винг только кажется смелым. Он такой, какой есть, и кажется таким, каким хочет казаться. Искусство, которым девочка сама хотела овладеть, но понимала, что стоит это тяжелого труда и требует железной несгибаемой воли.

– Он у нас буйный, – повторила Иора, на ее лицо набежала тень. Даура вспомнила разговор с мужем перед отплытием эскадры. Аранг же толстокожий как слон, иногда бывает туп до невозможности. Любит, конечно. Но он так легко может ранить, совершенно не думая, из лучших побуждений.