Евгений Сартинов: Гибель Земли

— А у меня там, наверняка не будет моего любимого пойла, — ткнув пальцем в небо с ухмылкой сказал старый бомж. — А так у меня в запасе еще целый ящик джина, и я хочу его выпить до конца.

— По Ангелу скоро нанесут ядерный удар, так что уходите в горы, — посоветовал Маркес.

Тим покачал головой.

— Нет уж, мы городские жители, и скитаться по лесу не наше дело. Наше метро все снесет. Выживем.

— Ладно, это ваш выбор, — согласился Маркес. — Спасибо вам, парни. Вы хорошо сражались. Я рад был с вами повоевать.

Отойдя подальше, оба старожила Лос-Анджелеского подземелья наблюдали за тем, как громадная махина корабля начала подниматься вверх, и только поднявшийся, резкий ветер заставил их отвернуться. Бади при этом заскулил. Когда ветер стих, они чуть подождали, а потом развернулись, и побрели обратно. На ходу Тим достал свой плеер, одел наушники, и включил музыку. Несмотря на это, настроение у него было не очень. Покосившись в его сторону, Джин достал из широких недр своего хламья начатую бутылку, и спросил: — Тим, ты будешь?

Тот согласно кивнул головой. Джин отхлебнул из горлышка, вытер его рукавом, а потом передал бутылку реперу. Выпив изрядную долю огненного пойла, тот закашлялся, а потом вытащил из кармана портсигар.

— Ну что, затянешься планом, старик? — предложил он.

— Давай, — согласился Джин, — сегодня хочется каких-то особенных ощущений. Слишком все печально.

— Это точно.

Через секунду они скрылись в проломе, за ними тяжело хромал мастиф, и ни один из них не оглянулся назад.

На планете осталось много людей, кому предлагали улететь к звездам, но они не пожелали. Не ушел из своих джунглей маленький, седой генерал Хо-Лин-Ван, справедливо рассудивший, что опыт партизанской войны он уже достаточно передал своим молодым собратьям, и им надо нести его дальше, в космос. Во вновь наполнявшемся Холодильнике беженцев новичков встречал как хозяин бывший школьный учитель Иван Матвеевич и его жена, Полина Сергеевна.

— В семьдесят два поздно начинать новую жизнь, — сказал он Фатахову при расставании. — Будет лучше, если на мое место возьмут какого-нибудь пацана.

Между тем все восемь транспортов почти одновременно, с разницей в две минуты поднялись в воздух. Три минуты риска текли мучительно долго. Не повезло одному кораблю, стартовавшему с Океании. Они чудом избежали столкновения с тайфуном, последних людей загружали уже под ударами ветра. Но, когда земная атмосфера осталась далеко позади, и пилоты-хаски выводил корабль на полную мощность, чернота неба подарила им столь же черный ромб, единственный штурмовик хинков, успевший стартовать со взорвавшегося корабля. Взрывом его отбросило далеко в сторону, но ящер выжил, а ромб его неподвижно висел в вакууме. Пилот был в шоке после всего пережитого, но когда на экране радара появилась слабая тень большого космического объекта, почему-то не видимого визуально, он машинально прицелился, и, когда тот поравнялся рядом с ним, влепил в самый центр корпуса судна самый мощный заряд, на который был способен его реактор.

Ромб был уничтожен через секунду после своего смертоносного выстрела, но было поздно. Оба пилота истребителей, итальянец и немец, плакали в своих блюдцах, наблюдая агонию корабля. Корабль погиб не сразу, сначала его просто разорвало на две части, и в вакуум, как горох, посыпались людские тела. Они успевали напоследок только вскрикнуть, как внутренние давление в кровеносных сосудах разрывало их вены и артерии, а космический холод тут же доканчивал начатое смертью дело. Людей было слишком много, при взрыве их раскидало по всему кораблю, так что большинство аварийных люков было заблокировано, и не смогла закрыться. Живительный кислород быстро покидал холодеющий корпус. Корма же, с реактором просто взорвалась, и смерть этой части людского племени была более милостивой, по сравнению с медленным удушьем тех, кто погибал в носовой части транспорта.

Известие о гибели двухсот тысяч людей, казалось, мало тронуло генерала Райта. Две минуты назад он отдал приказ о запуске ракет с ядерными боеголовками. После этого погибнут миллиарды ящеров, но так же погибнут и все оставшиеся в живых земляне, его братья и сестры, миллионы людей планеты Земля. Сейчас же он наблюдал, как из-под океанской глади тянулись вверх белые столбы взлетающих ракет. Кроме пропавшей без вести «Вирджинии» все остальные субмарины выполнили свое обещание. Противоракетная система защиты хинков была парализована, и Райт увидел, как вспышка полыхнула в том месте, где ранее располагался самый красивый город Земли — Париж. Автоматика хасков приглушила силу света, и Райт даже не моргнул. Ядерный гриб только начал разбухать в этом месте, а полыхнуло уже в районе Берлина, тут же, секунду спустя, взорвался Лондон. Отсюда Райту было видно только Северное полушарие по обеим стороны Атлантики, и он, не моргнув глазом, смотрел, как цепная реакция взрывов прошлась по его любимым городам: Нью-Йорку, Вашингтону, Чикаго, уничтожила Флориду. Государство, где он жил, кому посвятил свою жизнь, прекратило свое физическое существование.