Владимир Кусакин: Все равно!

Начальник штаба сделал оскорблённый вид.

— Тогда до завтра.

Я уже слышал топот по коридору. Интересно, в Швейцарском ОМОНе работают такие же грубияны как и у нас?

Комиссар Бернской уголовной полиции держался на мой взгляд подчёркнуто сухо, подразумевая своё официальное положение.

— Присаживайтесь, комиссар!

Он снял шляпу, пригладил остатки волос на своей круглой голове.

— Что привело вас ко мне, со всеми этими людьми?

— Это специалисты по компьютерному мошенничеству.

— Меня в чём-то подозревают?

— Не больше чем других, месье Ронин.

В это время в комнату, несмотря на сопротивление полиции, ворвалась моя знакомая с телевидения в весьма растрёпанных чувствах с командой операторов, тут же нацеливших на меня камеры, и затараторила:

— Сейчас мы находимся в отеле Бельвью Палас, в номере известного своей пресс-конференцией о ставке Гитлера — месье Ронина. К сожалению, сейчас и здесь криминалисты ищут следы пяти миллиардов долларов принадлежащих Парижскому банку. Об электронном ограблении которого вы несомненно слышали в специальном выпуске новостей.

Комиссар стоял красный и мял свою шляпу.

— Вы должны извинить меня, анонимный звонок, слишком громкое дело.

— Это меня не волнует, а вот как эти узнали об этом?

Он покраснел ещё больше.

— Иногда это бывает необходимо…

Он занервничал ещё больше поглядывая на специалистов.

— Ну, скоро там?

— Ещё две секунды. — был ответ. — Раз, два, всё! Ответ негативный, господин комиссар. С помощью этого компьютера снимали деньги из Швейцарского Национального Кредита, но это было месяц назад, да и сумма только три тысячи франков.

— А если попытаться стереть информацию?

— Следы остаются всегда.

Специалист подошёл ко мне протянув руку.

— Извините за беспокойство. Я рад что увидел вас. Мои мальчишки горят желанием получить автограф. Он протянул мне вчерашнюю газету с моим портретом.

— Ага! — послышался возглас из другого конца комнаты. Все головы повернулись туда. Один из сотрудников комиссариата, и по моему самый молодой, стоял возле расстёгнутой сумки и показывал две пачки 1000 евровых банкнот.

— Counterfeit! (фальшивка!)

— О, Господи! — простонал комиссар. — Почему вы решили что это подделка?

— Тысячеевровых банкнот не бывает! — смело заявил юный сыщик.

Общий смех оборвал его речь.

— Видимо настала пора обсудить жалованье полиции с руководством кантона. — вздохнул комиссар с чувством. — А то скоро мои подчинённые забудут как выглядит сотенная. Дошло до того что полиция не знает в какой деноминации деньги имеют хождение. Позор!

Он повернулся ко мне.

— Сколько у вас в сумке, господин Ронин?

— Всего двадцать миллионов, господин комиссар.

— Тогда может быть вы уточните как они к вам попали?

Микрофоны были нацелены на меня и я сделал честные глаза.

— Покажите мои глаза крупным планом. — попросил я у оператора.

Он ухмыльнулся и кивнул.

— Я мог бы не отвечать на этот вопрос, а отослать вас к моим адвокатам, но ситуация требует обратного.

— Послать ваших адвокатов? — спросила newswoman.

— А она ничего…

— Только попробуй! — её голос раздался прямо около левого уха.

— Надо попробовать! — громко сказал я, как продолжение вопроса. — То есть, я хотел сказать что это не моя тайна.

— Нет необходимости хранить её дольше. — послышался от дверей знакомый голос Голдмана. — Эти деньги дал ему я.

Последовал полный разворот на сто восемьдесят градусов, про меня сразу же забыли. Потому что Ронин, конечно Ронин, но Голдман — это голова!

— С ушами. — добавил я про себя.

На следующий день, около девяти утра, громадный туристический автобус остановился на паркинге около торгового центра Фраубрюннена, и из него выскочили молодые мужчины в футбольных майках с номерами и надписью «Динамо», ровно двадцать шесть человек. Старший группы, высокий мужчина с седыми висками и странно скошенными глазами вышел последний.

— Местное население не пугать. — предупредил он. — Вести себя прилично.

— Так ведь Виктор Васильевич, всю задницу отсидели. Вон магазин какой, может прогуляемся?

— А если от ваших прогулок у продавцов припадок случится? Маслов, возьми карандаш и бумагу. Запиши что кому нужно и иди с Михалычем, вас хоть бояться не будут.

— А деньги?

— Сейчас подвезут. — Старший посмотрел на часы, — В девять часов. Ты пока список составляй.

— У нас же кредитная карта есть, а мы как бомжи целых два дня живём.