Тимур Туров: Полукровка

– Чего ждешь? – спросил сверху простуженный голос со знакомыми нотками. – Начинай.

Рисовавший поднял взгляд на наблюдателя.

Володя подумал, что сейчас увидит лицо того, чей голос показался смутно знакомым, и проснулся...

Он проснулся от стука. Стучали резко и с дребезгом. Причем уже не первый раз.

Володя потер глаза и вскочил с кровати. Схватил со стула джинсы, заскакал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину. Снова забарабанили в окошко.

Он застегнул и джинсы, натянул свитер и выглянул на улицу. Под окном стоял невысокий седой мужик и, подняв руку, самозабвенно долбил ладонью по стеклу.

Но содрогнуться Володю заставила даже не бесцеремонность седого дядьки, припершегося на чужой участок.

– Кто это? – осипшим не то со сна, не то от расшалившихся нервов голосом спросил Володя.

– Георгий Иванович, – сонно ответила с кровати Оля. – Живет тут недалеко. Он всегда стучит. Если не спим, он на чай заходит. Мы с ним еще в первый день познакомились, он нам с дровами помог.

Ольга села на кровати и потянулась.

– А что, под такую барабанную дробь можно спать? – осведомился Володя.

– Если хочется, подо что угодно спать можно, – отозвалась Ольга.

– А мама где? Чего не откроет?

– За молоком ушла. Я за ней закрывала, а ты все проспал. Ты чего такой колючий с утра пораньше?

– Не нравится мне этот Георгий Иванович, – признался Володя.

– Ты его даже не знаешь.

– А ты знаешь? – съехидничал Володя.

– Ну, он странный, но интересный. Траволечением занимается. Говорят, помогает. К нему даже из Красноярска приезжают. Не знаю, как он там лечит, но в травах разбирается. Знаешь, какие сборы вкуснючие нам приносил, заваривал!

Володя неопределенно мотнул головой и вышел. У печки взял топор и направился к двери.

Топор грел руку. Как было сказано, против ледоруба заклинаний еще не придумали. И он подозревал, что против топора тоже.

Замок поддался со второго раза. Вот что значит незнакомая дверь. Володя распахнул ее, впуская в дом морозный воздух, выскочил на крыльцо и закрыл за собой, чтобы не выпустить тепло.

Старик уже направлялся к нему вдоль стены. Волосы у него были пепельными, словно на голову высыпали банку с окурками. Глазки темные и проницательные, взгляд пронзительный. Но больше всего привлекало внимание тело Силы старика. Достаточно основательное, чтобы Володя напрягся.

– Георгий Иваныч? Что ж вы спать не даете?

– Даю, – ответил старик. – Если б не давал, пришел бы вас будить, молодой человек, как встал. А встаю я часиков в пять.

Володя прикинул, что сделал бы с Георгием Ивановичем, если б тот постучал в окно в пять утра. Прибил бы незнакомого мага без разговоров.

– А я ведь к вам, молодой человек, – сообщил старик.

Его выканье резало по ушам. В этой манере человека, который был втрое старше, безжалостно и нахально барабанил в чужое окно и выглядел как бродяга, крылось что-то противоестественное.

– Чего надо? – грубо спросил Володя.

– Поговорить, – благожелательно ответил старик. – Отойдем, чтоб нам не мешали?

– Сейчас, – кивнул Володя и вернулся в дом.

Надел куртку, застегнулся. Напоследок поглядел на топор, что оставил у стены. Подумал: брать – не брать? И решил прихватить.

– Ща вернусь, – крикнул он Оле и вышел за дверь.

Старик ждал на крылечке. С видом человека, постигшего мировую гармонию, смолил вонючую самокрутку. Такая выбивалась бы из времени даже в еще большей глуши. Уж если не сигареты, так папиросы дешевые купить можно где угодно. Зачем крутить козьи ноги при наличии «Беломора» за десять рублей в ближайшем ларьке?

На Володю Георгий Иванович посмотрел с некоторым интересом.

– А топор зачем?

– В основном чтоб дрова колоть, – огрызнулся Володя.

– Ну, пошли дрова колоть, – сказал старик и поплелся за дом, в дальний конец участка, где под куском заснеженного рубероида возвышалась поленница.

В отличие от Володи он знал владения Потапкиных. И Володю это немало злило.

Добравшись до дров, Георгий Иванович лихо выдернул полено и сунул Володе. Сам привалился к поленнице и снова запыхтел самокруткой.

Злость усилилась, и Володя со всей дури вмазал топором по полену. Основательный чурбак разлетелся на две части.

– Лихо, – сказал Георгий Иванович. – Что еще у вас так лихо выходит, молодой маг?

Володя вздрогнул и чуть не выронил подобранные чурки. Пристально посмотрел на Георгия Ивановича. Какое-то время они с серьезными лицами изучали друг друга, словно пытались заглянуть в чужую душу.