Майкл Стэкпол: Призрак войны

Обсидиановый остров – это мрачное, легендарное место, из тех, какие есть на каждой планете. Они просто созданы для того, чтобы по ним бродили привидения, внутри них держали разных мерзких убийц, а вокруг них разворачивались сражения. Полная изоляция этого места была кстати, как и тот факт, что его почти никто не посещал, и только самые храбрые осмеливались провести в нем ночь.

А те, кто проводил, рассказывали тревожные истории.

Конечно, девяносто пять процентов из них – обычный способ привлечь туристов, чтобы за пять сотен стоунов организовать поездку и, за тройные деньги, ночевку на месте. Хотя стоимость и само место могли привлечь из-за пределов планеты только самых извращенных.

Технически говоря, это был не остров и он не был из обсидиана. Обсидиановый остров располагался на юго-западе от Манвиля, в сердце огромного заповедника из тропических лесов.

Это пустынная плоская скала в центре маленького озера с черной водой, в котором, говорят, водятся чудовища. К острову от берега озера ведет узкая извилистая дамба с дорогой, заросшей травой. Берег озера тоже скалистый и выгибается полумесяцем к лесу. Хотя на этой скале пробовали прижиться довольно крепкие растения, их усилия за последние несколько столетия не показали сколько-нибудь значимого результата.

На самом острове гордо возвышается огромный замок, выстроенный из базальта и облицованный обсидианом. Хотя он стилизован под терранские средневековые замки, он не несет следов разрушения временем. Два века, прошедшие со времени его сооружения, не были к замку слишком уж добры, но те, кто его создал, собирались сделать его достаточно прочным, чтобы выдержать всё менее разрушительное ядерного взрыва. Однако, в отличие от рыцарей былых времен, они хотели не сколько удержать людей от проникновения внутрь, сколько одного человека от выхода наружу.

Тацит Джермейн не слишком часто упоминается в книгах по истории Басолта, а в истории великой семьи его имя встречается лишь в одной сноске. Он был вторым сыном правившего графа и с ним было не все в порядке. Истории о жестокостях были замяты, были выплачены деньги, а свидетелей запугали. Трудно судить, о чем семья думала в то время, но наверное тяжело принять факт того, что твой ребенок – сумасшедший социопат-убийца. Они все отрицали и старались его вылечить, а когда это не удавалось, просто старались ещё сильнее.

Тацит развил в себе нездоровый интерес к Жилю де Рею, средневековому французскому дворянину и соратнику Жанны д'Арк. Де Рей, обладавший почти неистощимыми богатствами и достаточным влиянием, чтобы власти не могли его остановить, занимался изучением демонологии. Он умертвил бесчисленное множество детей – крестьянских, по большей части, чтобы не привлекать внимания – и продолжал это делать до тех пор, пока не отверг и церковь и королевскую власть, которые объединили силы, желая его сокрушить.

За Тацитом насчитывалось всего пять жертв, когда его поймали. Его судили и признали виновным в двух убийствах, а в трех других – невиновным, в силу психического расстройства.

Конечным результатом процесса стало то, что его поместили в больницу до излечения, после чего должны были последовательно вступить в силу приговоры к пожизненному заключению за убийства. На свободу он бы уже не вышел.

Семья его, тем не менее, по-прежнему любила и создала для него Обсидиановый остров.

Они оплатили строительство из собственного кармана, после чего передали его правительству, зачислившему его в разряд исправительных учреждений и психиатрических лечебниц для лиц, невменяемых в отношении совершенного преступления. Легенда гласит, что Тацит носил одежду в стиле Жиля де Рея: роскошные мантии из алого с золотым. Он разговаривал только на древнефранцузском и не пользовался никакими товарами промышленного производства. Он полностью ушёл в свой психоз и умер в возрасте 108 лет после семидесяти пяти лет заключения.

Нимейер хорошо постарался, убеждая людей Бернарда, что перевод Эмблина на Обсидиановый остров – который формально все ещё оставался тюрьмой – был как раз тем, чем нужно.

Этот шаг не только изолировал бы заключенного от всех каналов связи, но заключение в этом месте представило бы его в качестве нового Тацита. Это было бы особенно серьезным для общественного мнения, или просто к такому выводу привели людей Бернарда. К преимуществам Нимейер также добавил отсутствие помех, позволяющее его людям проще отражать нападения, если, конечно, нападающие не будут в мйхах.