Екатерина Корнюхина: Дубль-Л

— Подожди, пожалуйста… Я хотела извиниться…

Роч досадливо мотнул головой:

— Не думаю, что это нужно. Вы, мэм, сказали то, что хотели. Я вас понял.

— Тим! Во-первых, я просила тебя не называть меня «мэм». А во-вторых, тогда я сказала совершенно не то, что хотела… Подожди, Бога ради! Раз уж ты тут, то послушай…

— Госпожа лейтенант намеревается поблагодарить меня за спасение своей жизни? Предупреждаю заранее: не стоит. — Тим аккуратно высвободил свою ладонь из сжимавших ее пальцев Лесли.

Притопнув ногой, она воскликнула:

— Дашь ты мне сказать или нет? Я знаю, что чудовищно оскорбила тебя, но помолчи минутку. Я ухожу из Десанта.

Роч недоверчиво вздернул брови:

— Что? Я не ослышался? Ты решила бросить столь увлекательное и героическое занятие?

— Да.

— Прости, но я не верю. — Тим развел руками, пытаясь улыбнуться.

Улыбки не получилось — он был слишком напряжен.

— Я увольняюсь. Я сообщила об этом своему начальнику, полковнику Халимову, перед тем как отправиться сюда. Иногда ведь бывают обстоятельства, когда приходится поступать несколько неожиданно.

— Да уж, неожиданно… Но ради чего же ты решилась бросить столь престижную службу? У тебя неплохо получалось.

— Ради того, чтобы ты не напоминал мне каждый раз про лейтенантские погоны, которые якобы отпечатаны у меня на коже. Пришлось выбирать…

Выслушав ее, Тим просто сказал:

— Хорошо. Я тоже выберу. Думаю, помощь в задержании особо опасного преступника и явка с повинной несколько уменьшат мою вину в глазах судей. Схему «вор — сыщик» придется ломать до конца. Надеюсь, ты понимаешь, что на некоторое ущемление моей драгоценной свободы я иду… исключительно ради любви к экзотическому виду оборотней?

— Только не забудь об этом…— пробормотала Лесли, надеясь, что слабое освещение в туннеле не позволит Тиму рассмотреть яркий румянец, вспыхнувший на ее лице.