Дмитрий Могилевцев - Земля вечной войны

Сидящий на полу со сцепленными за спиной руками Семен помотал головой:

— Ныкого, товарыш майор.

— Смотри, Сёма. Нет у меня к тебе доверия больше, совсем нет. Скурвился ты, — майор вздохнул. — Мы ж тебя предупреждали.

— Моя нэ с вами справа, — буркнул Семен. — На што ты на нас залупыуся, не розумию.

— Не с нами? А через чью границу ты идти собрался?

— Та мы ж вашым давалы. Тэбэ шо, ще трэба? Богато ты, браце, москальства прыхопыв.

— Ты, курва, щэ раз мяне «братом» пакличаш, я табе вока на дупу нацягну, багнюк лайны!

— О як кажа, подывыся ты. Нэ забув за кильки рокив.

Белобрысый верзила усмехнулся. То, как майор покраснел, было заметно даже сквозь густой загар.

— Ладно, — сказал майор примирительно, — не трепись зря. Может, эти с тобой, тоже по мове?

— А то, — Семен усмехнулся. — Пане Юзефу, мовце пану офицерову, шо мы тута шпацыроваты ехалы.

— Что, и баба тоже? Ты что, бандеровать на Памире собрался? А сало жрать своих кривоногих приучил? — Майор захохотал.

Отсмеявшись, высморкался в обрывок туалетной бумаги и сказал:

— Ладно, холера ясна, деньги деньгами, но ты ж куда прешься? Ты думаешь, я такой идиот, что в твои сказки поверю? Ты ж, курва, нам все перебиваешь. Не пизди! Чем бы там ты еще ни думал заняться, этого уж точно не упустишь.

— Да воны ж з тобою дамовылыся!

— Им у меня веры еще меньше, чем тебе. Вон, с тобой они тоже «дамовылыся». И за моей, между прочим, спиной. Не прищучить их, сволочей. Забились в свои лайные коридоры. Это раньше, — пару групп, да с крышей. Только пятки чесали б. А сейчас, — майор скривился, — полдивизии черножопых. С ними разве что сделаешь? Растрезвонят. Мясо дурное. Только на своих и глядят. Мне хотя б тогдашнюю роту витебскую…

— А ты до нас ходы.

— Та я ж не курва, черным жопы лизать, — сказал майор. — Короче, пятнадцать штук на бочку, и выбирай сам, кого оставить в залог твоего хорошего поведения. Или пана Юса твоего, или бабу. А с тобой, для верности, мы пару своих ребят направим. И не дай бог, с кем из них несчастный случай приключится.

— Та я ж курва, — усмехнулся Семен.

— Курва, — согласился майор, — да с головой, а не со сракой на плечах. Тебя ж твой черножопый князек на кол вобьет, даже если от меня сподобишься удрать. А через границу тебе здесь — ни-ни.

Семен посмотрел задумчиво на Есуй, сидящую рядом на полу, на Юса, стоявшего у двери. На верзилу, на майора.

— Не, нельза. Без них — не справа.

— Баба, ладно. Ладной бабе всегда есть употребление, — майор ухмыльнулся. — А этот барашек тебе зачем? По мове шпрехать?

— Альпиняка це. С лагеря.

— А, через перевалы, небось, драпать собрался? Мимо нас? Курва, одно слово.

— Отпусти нас, — сказала Есуй. — Тогда мы, может быть, простим тебя.

— О, холера! Спицын, поучи-ка ее, кто и как здесь говорит.

Верзила подошел к Есуй и ткнул ее носком сапога в живот. Та согнулась, коснувшись лбом пола.

— Пока не спросят — молчать! Зяпу не раскрывать, — рявкнул верзила.

— Ой, дарма робыш, пане офицер. Дарма.

— Тебе, видать, тоже неймется. Так это у нас быстро. А может, мне с вами и не валандаться? Выпотрошить, да и катитесь восвояси. Экспедиция на Вахан, вот же мать вашу.

— Не. Не атрымаецца, пане офицеру, — сказал Семен, улыбаясь. — Чуешь?

Майор замер, прислушиваясь. С улицы донеслось негромкое, но отчетливо различимое взревыванье.

— Ох, браце, браце. Ты полычыв, одын ты таки справны, стукарей ставыты?

— Спицын, проверь, — скомандовал майор, нахмурившись.

Минут пять все ждали молча: ухмыляющийся Семен, Есуй, побледневшая, прикусившая губу, майор, закуривший очередную сигарету, и Юс у двери. Его клонило в сон. Он оперся спиной о стену, прикрыл веки. Майор не отреагировал никак. Юс подумал, что всего пара шагов — и окажешься за майоровой спиной. У расстегнутой кобуры с пистолетом в ней. Но майор — не Алтан-бий. Он на две головы выше, и неизвестно, насколько тяжелее. И проворнее. В комнату вошел Спицын.

— Товарищ майор, у нас гости. Из штаба.

— Одни?

— На броне.

— Кто?

— Восьмой и одиннадцатый, Велюгин.

— О, холэра ясна! — Майор в сердцах раздавил окурок.

— Казав я тобэ — не москалься. Дали б мы тэбэ на лапу штуку, и поцелувалися б на розвитанне. Што, дочекався?

— Товарищ майор, они вас хотели видеть.

— Что, они сюда подняться не могут?

— Не хотят, — Спицын пожал плечами. — Требуют вас.

— Твою мать! Ты смотри, — пообещал майор Семену, — мы еще встретимся. Эти в штабе, а граница тут моя. Спицын, присмотри за ними, пока я выясню, в чем дело.