Юрий Стукалин: Звездные снайперы. Сталинград XXII века

Справа начинает бить пулемет, и Брюннер с облегчением выдыхает:

— Дронов!

Я задерживаю дыхание и приподнимаю голову. Через оптику вижу, как Дронов, Кузя и Вальдер добивают чужаков, методично расстреливая их с тыла. Успеваю внести свою лепту и уложить еще одну тварь. Когда со всеми семерыми покончено, я поднимаюсь:

— Курт, пойдем, посмотрим, что там с людьми.

Двое партизан мертвы, третий укрылся за обломками и еле дышит от испуга. Приходится схватить парня за плечи, поставить на ноги и слегка похлопать по щекам. Веки его дергаются, он открывает глаза и смотрит на меня. Лицо парня искажается от ужаса, он пытается отстраниться, вырваться. Я не сразу соображаю, что в своих защитных шлемах и бронированных костюмах мы не сильно отличаемся от чужаков. Открываю забрало шлема и говорю ему как можно спокойнее:

— Тихо приятель, свои.

Тот еще какое-то время непонимающе смотрит на меня выпученными глазами, но постепенно рассудок к нему возвращается. Выглядит бедняга неважно, волосы спутаны, лицо чумазое, в глазах лихорадочный блеск.

— Все в порядке. Как тебя зовут?

Парень не отвечает, лишь беззвучно шевелит губами.

— Имя у тебя есть? — я наклоняюсь к нему поближе.

— М-максим, — наконец, выдавливает он.

— Хорошее имя, — выдавливаю из себя улыбку, чтобы парень успокоился. — Поднимайся, уходим.

Максим растеряно кивает. Он оглядывается, замечает трупы своих товарищей. Нижняя губа у него трясется, и он хлюпает носом.

— Соберись, — хлопаю его по плечу. — Если не уберемся отсюда сейчас, сами тут валяться будем.

Пока помогаю Максиму подняться, подходит Дронов с бойцами. Брюннер показывает ему что-то на карте, поясняя:

— Это в двух кварталах отсюда.

— Хорошо, уходим, — кивает Дронов. — Парня берем с собой.

Я протягиваю Максиму его оружие, он принимает автомат, будто тот весит тонну. Легонько подталкиваю парня, и он плетется следом за Брюннером. Ноги парень передвигает с трудом, он все еще в шоке. Я замыкаю группу, страхуя от нападения сзади.

Танк чужаков появляется неожиданно. Бронированная машина, движущаяся в полуметре над землей, выползает из-за угла. Ни колес, ни гусениц. Ничего. Танк просто парит в воздухе. Весь его корпус по кругу ощетинен стволами орудий, способными поразить местность на 360 градусов. Одна из самых паршивых для нас моделей техники чужаков.

Я уже видел их в действии, и, честно говоря, это не самые лучшие воспоминания моей жизни. Такой танк своим огнем сносит огромное высотное здание за несколько минут. Хорошо, что встречается подобная модель не часто.

У летучего танка практически нет слабых мест. Бронирован он полностью, даже днище, и мины ему, так сказать, по барабану. По барабану ему и наши гранаты. Тут требуется более серьезное оружие. Если бы дело происходило на поле боя, наши штурмовики вмиг бы его изничтожили. Но вызывать летчиков сюда, в город, нельзя — «крабы» на них сразу роем набросятся.

И все же, как любая другая машина, летучий танк имеет слабые места. Пара экземпляров попала к нам после того, как штурмовики устроили массированный обстрел большой колонны чужаков, и кое-что из их техники досталось нам в качестве трофеев. Ученые сразу занялись ее изучением, а потом на инструктажах мы узнавали от них методы борьбы с ней.

Бронирование летучего танка не было сплошной толщины и в некоторых местах имело утончение. Несколько точных попаданий из гранатомета могли прорвать броню и сжечь экипаж изнутри. Только чужаки редко предоставляли нам подобную возможность. Несмотря на крупные габариты, летучий танк верткий, как юла, легко смещается в любом направлении без разворота корпуса. К тому же экипаж его не сидит в ожидании, когда по нему пальнут лишний раз, а гасит огневые точки ответными залпами. Без применения спецсредств танк невозможно обездвижить. У нас таковых нет.

— Валим! — что есть дури орет Кузя.

Мы бегом кидаемся в противоположном направлении. Я за шкирку тащу за собой молодого партизана. Брюннер подталкивает его сзади.

Квадрат, где только что мы были, накрывают выпущенные танком заряды, превращая место в разлетающийся столб мелкой крошки. Невольно бросаюсь на землю, обхватывая закрытую шлемом голову руками. Рядом стучит падающий с неба щебень. Странно, почему из пушек не долбанул?

Вижу командира, лежащего в метре от меня. Чуть поодаль мордой вниз в невообразимой позе валяется Вонючка. Голова его скрыта на дне воронки, а задница возвышается над кучей. Сперва пугаюсь, что Вонючка погиб, но задница шевелится, уползая в воронку. Значит, жив. Страус да и только!