Роман Глушков: Кровавые берега

– То есть вы хотите сказать, mon ami … – я говорил медленно, пытаясь уложить в голове невероятную даже по сегодняшним реалиям теорию Сенатора. – То есть вы хотите сказать, что вон то черное облако – это настоящий дым, а вон те красные мерцающие всполохи внизу – это… это…

– Да, мсье шкипер – мы с вами смотрим на самый настоящий огонь! – сверкнув глазами, подтвердил де Бодье. – Представляете, что это значит?! Огонь! Ого-о-о-нь!!!

Потрясая руками, он прокричал это слово так зычно, что некоторые переселенцы его расслышали и испуганно обернулись в нашу сторону.

– Святой Фидель Гаванский! – Ошарашенная Малабонита пошатнулась и, если бы не мое вовремя подставленное плечо, точно грохнулась бы на палубу. – Так вот почему у всех нас уже три дня одышка и голова кружится! Мы-то думали, это от перемены климата, а на самом-то деле…

– На самом деле вы наверняка правы, мадам Проныра, – согласился с ней механик. – Воздух определенно стал другим, и все мы это в той или иной степени чувствуем. И если мы рискнем проверить мою догадку…

– Проверить? – переспросил встрепенувшийся северянин. И, не дожидаясь ответа, решительно зашагал к своим вещам. – Хорошая мысль, загрызи меня пес! Раз уж ты, мой башковитый друг, поклялся самым ценным, что у тебя есть – мозгами, – я могу устроить тебе такую проверку. Погодите-ка минутку…

Порывшись в вещмешке, северянин достал оттуда какой-то маленький блестящий предмет и, довольно хохотнув, понес его нам.

Штуковина эта, оказывается, была знакома всем присутствующим, кроме Физза. Ящер прежде не видел ее, потому что табуиты не приглашали его на экскурсию в храм Чистого Пламени. А вот нам посчастливилось там побывать и повидать главное храмовое чудо – настоящий огонь. Гранд-селадор Тамбурини извлек его прямо у нас на глазах из карманного приборчика под названием зажигалка. Именно ее – ту самую зажигалку – и держал сейчас в руке Убби, наблюдая за нашей удивленной реакцией.

Но откуда вдруг у него взялась зажигалка главы ордена табуитов? Неужели северянин злоупотребил их гостеприимством и выкрал у Тамбурини-старшего его любимый талисман? Очень маловероятно. А даже если так, вряд ли у Сандаварга хватило бы наглости хвастаться перед нами подобным трофеем, ведь прослыть вором для северянина – тягчайшее проклятие, которое нельзя смыть никакими ратными подвигами.

– Дарио забрал эту штуковину из кармана отца, когда готовил его тело к погребению, и подарил ее мне перед своей последней битвой, – поспешил объясниться Убби, не дожидаясь расспросов. – «Вот, – говорит, – примите, господин Сандаварг, это в дар за то, что спасли меня от кабальеро. Очень надеюсь, что вы доживете до того дня, когда на Землю вернется огонь. Окажите мне последнюю честь, господин Сандаварг: позвольте помочь вам развести ваш первый в жизни костер». Прямо так и сказал, мое слово!..

Мы смотрели на зажигалку, что досталась нам в наследство от семейства Тамбурини, так же завороженно, как и тогда, в храме Чистого Пламени. Но под герметичным куполом храма огонек зажигалки не мог нас убить, а здесь… Мы переводили взоры с нее на плюющийся огнем далекий вулкан и испытывали сильнейшее замешательство. Что нас ждет, когда мы переступим эту грань? Слава первооткрывателей или мгновенная гибель по причине того, что догадка де Бодье оказалась ошибочной? Может, стоило отложить рискованный эксперимент на потом, когда мы будем более уверенными в его успехе?

– Ну, чего заткнулись, словно воды в рот набрали?! – в нетерпении осведомился Сандаварг. И, откинув крышечку зажигалки, положил большой палец на колесико воспламенителя. – Готовы?.. Да или нет?.. Да или нет?.. Загрызи вас пес! В последний раз спрашиваю: да или нет?

– Погоди! – не выдержал наконец я. – Нет! Будь другом, потерпи еще пару часов. Давай сначала пересечем границу и лишь потом займемся подобными играми. Если ты задался целью всех нас угробить, пусть лучше это произойдет на родной земле, а не на Юге. Ведь не для того же мы обогнули Африку и повалили проклятые Столпы, чтобы нас разорвало метафламмом всего в полушаге от настоящей свободы!

Я вновь посмотрел на далекий вулкан – такой притягательный и такой опасный. Совсем как тот мир, что дожидался нашего возвращения по другую сторону Фолклендского разлома…