Сергей Бузинин - Отпуска нет на войне

Ответа не было. Концертную лощину затопила угрюмая тишина, и только Туташхиа, до того момента безрезультатно пытавшийся привести друга в чувство, вдруг рывком поднялся на ноги, зачем-то сорвал с ближнего к нему человека патронташ и молча зашагал в сторону окопов.

- Ты куда собрался, Дато? — Арсенин, ухватив товарища за рукав, заступил путь.

- Отпусти, батоно капитан, — Туташхиа, рывком освободившись из его рук, зло скрипнул зубами. — Они убили моего друга… Они брата моего убили! Я буду убивать их, пока у меня есть патроны. Или пока не убьют меня.

- Дато! Останься. Слышишь, я приказываю тебе — останься!

- Не сегодня, батоно капитан, — абрек упрямо мотнул головой и зашагал вперед. Через пару шагов он на мгновение остановился и, не рискуя встретиться глазами с командиром, виновато бросил через плечо. — Ты можешь меня казнить, князь. Но сегодня я не могу выполнить твой приказ. Не-мо-гу…

Понимая, что остановить друга можно только выстрелом в спину, Всеслав обессилено опустил руки и отошел в сторону. Собственное бессилие удручало. Осознание того, что он командир и, оставить коммандо без присмотра или выступить без приказа, просто не может, не имеет права, вызывало с трудом контролируемые приступы бешенства.

- Дато! — загоняя на бегу патроны в обойму, Корено метнулся следом за абреком. — Подожди меня, Дато! Вместе пойдем, братишка…

Остановившись возле костра, одессит вдруг повернулся к безмолвной толпе и огонь на мгновение отразился на лице биндюжника. Игра теней на самой границе света и тьмы исказила внешность одессита, превратив его в чудовищную гримасу. Окинув понурую толпу презрительным взглядом, он поморщился и сказал, как плюнул:

- Братья-буры! Будем же…героями?.. — и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту, вслед за Туташхиа.

За Николаем, подобрав с земли лишь пробитый барабан и палочки, упрямо захромал Макс, а за ним, не глядя в глаза друг другу потянулся еще один…второй… десятый…сотый…

Через несколько минут в лощине остались лишь бойцы из коммандо Арсенина да русские волонтеры, с трудом удерживаемые на месте младшими офицерами. Вестовой, посланный в штаб, едва только первые бойцы отправились вслед за абреком, еще не вернулся, а выступать без команды… Будь проклята эта дисциплина!

Внезапно Ван Бателаан бросил на землю шляпу и, тоскливо взглянув в глаза капитану, побежал в сторону уже громыхавших выстрелами окопов. Всеслав метнулся следом за ним, но едва он только отвернулся от скрежещущего зубами строя, как тот, рассыпавшись на мелкие стайки, понесся следом за Бартом.

Арсенин, растерянно глядя в спину бегущих, застыл на месте и едва успел увернуться от группы кавалеристов, несущихся во весь опор. Часть из них, возглавляемая Де Веттом, направляясь в сторону окопов, пронеслась мимо, а двое всадников, резко остановив коней, спешились рядом с ним.

- Какого х… — пытаясь перекричать грохот близкого разрыва, зло пророкотал Максимов в лицо Всеславу. — Какого… вы застыли на месте, капитан?!

- Я… — растерянно сглотнул слюну Арсенин, — я не могу никого остановить…

- Если мы не можем остановить бардак, мы обязаны его возглавить! — еще раз рыкнул полковник, оборачиваясь к строю волонтеров. — Баталио-о-он! Штыки при-и-им-кнуть! За мной! В атаку! Па-а-шли, родимыя!

Не желая отставать от солдатских цепей, неудержимым валом катившихся в сторону разгорающегося боя, Всеслав, радуясь, что наконец-то кто-то решил все за него и, проклиная свою привычку курить, рванул вперед. Найти Дато и Николая в сумятице и неразберихе ночного боя он даже и не мечтал, и очень надеялся, что сможет встретиться с ними утром. Если доживет.

А вокруг творилось что-то невообразимое, ранее им никогда виданное. Дай Бог, чтоб, не пришлось увидеть такого еще раз.

Справа, из форта Гэйм Три, гулко ухали орудия. На левом фланге, яростно давился очередями пулемет, а перед пустыми окопами, вырастая в цунами и грозясь смыть всю оборону англичан к чертям, колыхалась волна пехоты.

Внезапно, разбивая общий поток атакующих на мелкие брызги, из британских окопов слаженно ударили три пулемета. Жестко. В упор.

И хотя один из них подавился лентой на первой же очереди, двух плюющихся смертью стволов, хватало, чтобы нещадно скосить любого, кто рискнет заступить на линию огня.

Передовая цепь, потеряв едва ли не треть своих бойцов, залегла, кто где смог, и принялась отстреливаться. Суматошно, не целясь, попусту тратя боеприпасы и расцвечивая черное небо сигнальными ракетами. И уже почти паникуя. Смерть, привычно взмахнув косой, срубила замешкавшихся одиночек и присела передохнуть, создавая паузой хрупкое равновесие. Ненадолго.