Уильям Дитц: Схватка с Иль-Ронном

Ответа не последовало. Она огляделась. Из модуля сделали передвижную мастерскую — виднелись ряды электронных приборов, разные автоматические инструменты и промышленный лазерный резак. Делла порадовалась, что она здесь одна, и встала у двери, чтобы оглядеться.

Ботик поджидал их там, где они его оставили. Он имел неуклюжие контуры корабля, более предназначенного для межзвездных перелетов, чем для атмосферы. Вокруг дрожал раскаленный воздух.

Делла прищурилась. Корабль, с какой стороны ни посмотри, выглядит совершенно нетронутым. Ну и что? Он может быть и готов к отлету, но внутри — целый взвод полицейских, поджидающих их возвращения.

Была и еще одна проблема. Делла могла управлять только легким самолетом, а на Кэпа нечего было рассчитывать. Поднявшись на борт, они окажутся в ловушке. Не смогут ни улететь, ни убежать.

Делла решила делать то, что лучше всего умеют делать настоящие охотники за головами, — ждать. Ждать и наблюдать. Если в ботике засада, что-нибудь ее выдаст. Терпение — вот ответ.

Прежде всего надо избавиться от такси. Короткое ожидание — это одно, но час или больше насторожит центральный компьютер компании по найму такси, и они могут прислать кого-нибудь на розыски машины. Кроме того, при таких расценках на стоянку она скоро останется без денег. Делла пошла назад к такси.

Она открыла дверь, и на нее пахнуло холодным воздухом. Кэп пробормотал что-то неразборчивое и махнул рукой в ее направлении. Он приходил в себя. Хорошо. Делла обратилась к роботу-водителю:

— Сколько я должна?

— Двадцать один пятьдесят.

Делла порылась в карманах, нашла немного местной валюты и высыпала деньга в специальное отделение. Когда набралось нужное количество, прозвенел звонок.

Делла обернулась к Соренсону.

— Кэп, вы меня слышите?

Капитан пробормотал что-то, сглотнул и сказал: — А?

— Выходите. Приехали.

— Приехали?

— Да. Давайте руку. Вот так. Вы в порядке?

Соренсон кивнул, но по тому, как он раскачивался взад-вперед и пустым взглядом оглядывал окрестности, было понятно, что он еще плохо соображает.

Делла взяла Кэпа за руку, но постаралась не тащить его, так как это могло привлечь внимание. Казалось, что грузовой модуль находится в десятке миль от них. Капитан пару раз споткнулся, но Делла его поддержала, и они шли дальше.

На случай, если модуль будет занят, у Деллы была заготовлена история, но модуль оказался пуст, и охотница облегченно вздохнула.

Она подвела Соренсона к старому креслу. Кресло заскрипело, когда он уселся.

— Какого черта мы здесь делаем? — хриплым голосом спросил Кэп. — Я видел ботик. Давай поднимемся на борт.

— Мы не можем, — покачала головой Делла.

— С чего бы? — нахмурился капитан. Делла почувствовала беспросветное отчаяние.

— Из-за вас, Кэп. Потому что вы напились, вы проболтались журналистам и вы подвергли нас опасности.

Соренсон посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Его лицо стало белым.

— Напился? Разболтал?

— Все, кроме координат находки.

Капитан огляделся, словно только сейчас заметил, где находится.

— Погоди-ка… Где Мелисса? Где Пик?

Делла прислонилась к холодной металлической стене.

— А это интересный вопрос, — резко сказала она. — Ну, если надеяться, что их не поймали и не убили, они сейчас бегут. Надеюсь, что в нашу сторону.

Соренсон помолчал. Морщины на его лице, кажется, стали еще глубже.

— Мне надо выпить.

Делла ощутила жалость, смешанную с отвращением.

— Нет, Кэп. Вам нужно нечто посерьезнее. Следующий час тянулся мучительно долго. Жара усиливалась: модуль внутри раскалился, как печка.

Одежда Деллы промокла от пота, а во рту пересохло. Она сунула в рот металлическую гайку. Слюна показалась на вкус просто замечательной. Делла осторожно выглянула.

Все казалось таким же, как раньше. Солнце светило, роботы мельтешили, ботик стоял на месте. Он напоминал большой холодильник. Полный холодного, холодного воздуха и холодной, холодной воды. Надо лишь подойти, положить руку на замок и войти внутрь. А там всего несколько шагов по коридору — и санузел.

Делла представила, как прохладная вода стекает по коже, и облизала пересохшие губы. Это просто пытка. Лучше подумать о чем-нибудь другом.

У Соренсона было ужасное похмелье, а от жары ему стало еще хуже, но он ничего не говорил. Его мучила совесть — что он наделал! Он хотел что-то сказать, оправдаться, но понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Если бы…