Владимир Васильев: Прятки на осевой

Метрах в десяти от вездехода кого-то положили мордой в травку и усиленно сверху утюжили – прижимали к земле руки, упирались в спину коленями. Разоружали и упаковывали, видимо. Потом Сиверцев сообразил, что мордой в землю лежит не один человек – тот, кого раньше принимали за жертву пси-монстра, – а опять-таки двое. Откуда взялся второй и кто это может быть Сиверцев даже гадать не стал, понимал, что ни в жизнь не отгадает.

Наконец бойцы, практически синхронно, принялись вставать, заодно поднимая на ноги и свежеотловленных типов. Один из них, худощавый, похожий на татарина мужчина с тонкими усиками, на ногах вообще не держался, висел в руках солдат. Второй стоял сам, но за локти и за волосы на голове его крепко зафиксировали. Сиверцев его сразу узнал – это был сталкер Псих.

– С этим что? – хмуро спросил Покатилов, указав на усатого, безвольно повисшего в могучих лапах мордоворотов Тараненко.

– Кажется, готов, – бесстрастно сообщил Забиран. – Пульс я не нащупал, но, честно говоря, не больно-то и старался.

– Обыщите-ка его как следует, – велел Покатилов. – Только качественно, каждую соринку из кармана выньте! Максим, обеспечь чего-нибудь постелить!

– Ваня! – рявкнул Тараненко, нашарив глазами Сиверцева. – Одеяло сюда!

Сиверцев метнулся – «подай, принеси», ага. Он грешным делом подумал, что на одеяло положат усатого типа, но нет – его продолжали держать двое, а третий обшаривал карманы и все, что удавалось найти, бросал на расстеленное рядом одеяло. Покатилов тем временем остановился напротив Психа и внимательно поглядел ему в глаза.

– Привет, Псих. Недалеко ты убежал, надо сказать…

Псих выглядел напряженным, но скорее от выкрученных рук и запрокинутой назад и удерживаемой за волосы головы, чем от страха – лицо его было более-менее спокойным.

– Никуда я не бегал, – сказал он, шевеля только губами. – Я, наоборот, помог этого орла поймать.

– Какого орла? – уточнил Покатилов.

– Которого сейчас обыскивают, – пояснил Псих. – Только зря: то, что вас больше всего интересует, лежит у меня в нагрудном кармане.

Один из солдат, повинуясь повелительному взгляду, тотчас запустил руку Психу в карман.

– В левом, – уточнил Псих спокойно.

Солдат полез в другой карман и вынул то ли какую-то тряпицу, то ли носовой платок – Сиверцев не рассмотрел. В тряпицу было что-то завернуто – солдат принялся разворачивать и несколькими секундами позже продемонстрировал Покатилову и Тараненко тонкий светло-серый стержень, видимо, металлический. Тараненко требовательно протянул руку.

– Ручаюсь, это «вязальная спица»! – с непонятным выражением произнес он, повертев стержень так и эдак, а потом хитро взглянул на Покатилова. Тот выдержал взгляд и тягуче ответил:

– И это знаешь, Максим? Резвый ты малый!

– Профессия такая, – осклабился Тараненко.

Тем временем закончили потрошить карманы усатого. Тараненко под внимательным присмотром Покатилова разобрал находки, но ничего его вроде бы не заинтересовало. Да и нашлось у усатого с гулькин нос: упаковка каких-то таблеток, жменя украинских монет, две зубочистки в вакуумном тюбике и солнечные очки, в Зоне не особенно нужные. Если рассуждать логически, у него и не могли ничего особенного найти, поскольку этого типа увели прямиком из-под заключения в покатиловском логове, а уж там-то его сто процентов обыскали не единожды. Будь он тем самым псиоником, еще можно было рассчитывать на интересный улов, но псиоником, судя по всему, Покатилов и Тараненко считали Психа. Сиверцев не знал почему, объясняя собственное неведение скудной информированностью. А раз эти двое считают – значит есть основания.

Но почему тогда Псих застыл в крайне неудобной позе, с вывернутыми руками и не предпринимает никаких попыток освободиться? Ну, держат его, да, но что мешает взять на пси-поводок тех же солдат? Ерунда какая-то.

– Теперь этого обыщите, – распорядился Тараненко, тихой сапой перехвативший инициативу у Покатилова. Покатилов на ученого искоса взглянул, но более никак не отреагировал.

Солдаты принялись обшаривать Психа более тщательно, но, ко всеобщему удивлению, добавить к предметам на одеяле ничего не смогли – в карманах у Психа не оказалось даже скатавшихся шариков пыли.

– Н-да, – вздохнул Покатилов, вновь овладевая ситуацией. – Негусто. Может, объяснишь, сталкер Псих, что происходит? Как так получилось, что ты из вездехода чудесным образом испарился и торчишь сейчас перед всеми нами, как говно на палочке?