– Хах, я бы не смог сделать это. Будут вопросы.
– Да, но я могу поручиться за вас. Вы даже не были на борту Истины, когда Генерал Редбурн прошел в помещение для спасательных шлюпок без скафандра. – Бересик засмеялся. – Сложные штуки, эти шлюзы. Нажми одну неверную кнопку и ууишш! Вот ты и снаружи.
– Маршал, – Произнес Редбурн придурковатым голосом. – Вы же не выбросите меня в космос. Правда?
– Только если ты начнешь снова выставлять меня перед Верховным Советом.
Бересик начал смеяться вместе с офицерами Федерального Содружества. Очевидно, что сказанное было давней шуткой, ходившей между ними. То, что сказал Редбурн, было правдой. Морган был хорошим командиром, потому что он действительно заботился о своих людях; его подчиненных и членах каждого подразделения в экспедиционном войске. Бересик видел это снова и снова: командир, который любил своих людей, но понимал, что для того, чтобы быть хорошим солдатом, ему, возможно, придется приказать некоторым из них умереть. Командиры знали, что первым правилом военных действий являлся факт, что молодые люди умирают, и даже когда они умирают в битве, спланированной командиром, командир принимает это на свой счет. Способность удержать баланс между любовью и состраданием к людям, необходимым для того, чтобы уверить их, что они не потеряны и бесполезны, и силой, необходимой для того, чтобы сохранить здравомыслие в тумане смерти и разрушения, делала из человека хорошего командира.
Когда двери на мостик Невидимой Истины распахнулись, Морган слегка приостановился. Пока они оставались в коридоре, простом, с тускло серо-голубыми переборками, он забыл, где он был, и что ему надо было сделать. Как только он вступил на контрольную палубу со всеми её сенсорами, орудийными станциями и мощным голотанком реальность вернулась. Угрюмая маска закаленного офицера вернулась на место.
С ней вернулась усталость вокруг глаз, которую Эндрю никогда до этого не замечал.
Морган пересек мостик, направляясь не в голотанк, как желал, а к основному экрану. Там, все величие вселенной было отображено алмазами на черном вельвете пустоты.
Здесь и там, Редбурн видел яркое сияние и тени кораблей флота, когда свет безымянных, бесчисленных звезд ловился и отображался ими. Три офицера молча уставились на сцену перед ними, каждый был потерян в его частных раздумьях.
Как далеко мы зашли. Мысли Редбурна эхом прозвучали в его голове. Из Райских Садов к звездам, двадцать тысяч лет истории человечества вели нас к этой точке.
Неожиданно, глубокий вдох покинул губы Моргана. Оторвавшись от раздумий, Редбурн повернулся, чтобы увидеть, как его друг тяжело облокотился об узкий поручень, окружающий экран, его глаза были закрыты, голова опущена.
– Морган?
– Ох, прости, Эндрю. Я не хотел беспокоить тебя, – сказал Морган мягко, поднимая лицо, чтобы взглянуть в экран еще раз. – Я просто устал.
– Уух, – он снова вздохнул. – Мы могли бы отдохнуть, но я не думаю, что это получится до конца этого дела.
Отстраненный взгляд проник в глаза Моргана, когда он выпрямился, запустив руку в волосы. Потом, казалось, он вернулся назад на секунду, усталая улыбка появилась в уголках его рта.
– Я в порядке, Эндрю. – Подняв голову, чтобы увидеть Бересика, Морган указал на экран. – Почему бы вам двоим не отдохнуть? Вы оба много работали последние дни, я думаю, мне просто хочется постоять здесь и посмотреть на звезды.
Бересик пожелал Моргану хорошей ночи кивком, формальным поклоном, но Редбурн задержался на секунду. – Вы уверены, что вы в порядке?
– Я буду в порядке, Эндрю. Я буду в порядке. – Морган положил руку на плечо друга и повел его по направлению к дверям мостика. – Не беспокойся обо мне, друг. Мы уже видели все это, и нам придется пройти через это.
Когда двери открылись, Морган повернулся назад к экрану. Редбурн приостановился и секунду понаблюдал за ним. Впервые в своей жизни он понял цену, которую заплатил его друг за служение своему народу. Черты обеспокоенности проникли глубоко в его лице. Как большая часть солдат своего поколения, Морган обладал загаром на лице и руках даже после месяцев изоляции на борту кораблей. Постоянный загар был наследием слишком многих часов проведенных на солнце, и на парадах, и в битвах. Однако его спина была пряма, его шаги были уверены и сильны, его зеленые глаза чисты и ярки, как и в день, когда они впервые встретились тридцать лет назад.
Кратко, Редбурн рассмотрел возможность повернуться к другу, но любовь и уважение, которое он чувствовал, не дали ему сделать этого. Пожелав Моргану тихой, доброй ночи, Эндрю Редбурн ступил в коридор и направился в кровать.
Читать дальше