Андрей Обидин: Алатырь

— Я рад, что всё закончилось благополучно. Как говорят, хорошо то, что хорошо кончается.

— А вот у меня такое чувство, что как раз наоборот, всё только начинается, — сказал Саныч.

Пётр Степанович и Лёха вопросительно посмотрели на него. Саныч молча развёл руки в стороны и приподнял плечи.

— Да-а, а эта девушка… Влада… — сказал Пётр Степанович.

Саныч сразу оживился, услышав её имя. Пётр Степанович это заметил.

— Саныч, да ты никак влюбился? — спросил он.

— Я… это… скажем так, она мне не безразлична, — ответил он.

— Всё понял. Так с ней-то что?

— Пока не знаю. Вот собираюсь съездить в Омск. Белогор сказал, что с ней всё в порядке, — ответил Саныч.

— А ты думаешь, она помнит всё? — спросил Пётр Степанович.

— Вот и узнаю заодно. Конечно, хотелось бы… — произнёс загадочно Саныч.

— Понятно, — сказал Пётр Степанович.

— Степаныч, бросай всё и давай махнём с нами в деревню. Там природа, знаешь какая! А воздух… — сказал Саныч.

— В Иркутск? — спросил он.

— Да, — ответил Саныч.

— Я бы с радостью, но… пока никак, — ответил он.

— А мы решили с Лёхой съездить отдохнуть недельки две. Да, Лёха?

— Да.

— Ещё нужно заскочить ко мне в деревню, очень хочу Светогора увидеть, а потом в Иркутск, — закончил Саныч.

— Завидую я вам, — произнёс Пётр Степанович.

Саныч посмотрел на часы.

— Ого, уже вечер. Засиделись мы у тебя.

— Да нормально. Я ещё никак не могу поверить в то, что вы мне тут нарассказывали, — сказал Пётр Степанович.

Саныч встал, поднялся и Лёха.

— Ладно, Степаныч, мы отдыхать. Я не прощаюсь. На связи. Звони только в крайнем случае. Повторяю, в крайнем, — сказал Саныч и улыбнулся.

— Ясно, — ответил Пётр Степанович, вставая.

Он проводил их до дверей своего кабинета. Они крепко пожали друг другу руки. Пётр Степанович прошелся к бару, достал бутылку коньяка, посмотрел на рюмку, на стакан и налил себе полстакана. Залпом выпил.

— Да-а, дела, — сказал он вслух.

Подойдя к столу, он только сейчас заметил чёрный пакет. Он лежал на стуле, на котором сидел Саныч. Пётр Степанович подошёл к нему и вытащил из него оранжевую строительную каску.

— О, а это что? Что я ещё пропустил? Ну, Саныч…

Он в недоумении стоял и смотрел на неё. Пётр Степанович достал сотовый, собираясь позвонить Санычу. Постояв, пораздумывав несколько секунд, он спрятал телефон и положил каску на стул. Немного озадаченный Пётр Степанович подошёл к компьютеру и принялся просматривать вечерние сводки. Неожиданно его взгляд остановился на одной из них. В ней говорилось, о том, что министр Борис Анатольевич сегодня был доставлен в больницу с сердечным приступом…

Саныч и Лёха вышли из здания фирмы и направились на стоянку к машине.

— Саныч, что ты думаешь, может, нужно было отдать наш подарок лично в руки и рассказать Петру Степановичу, а? — сказал Лёха, улыбаясь.

— Да нет, нормально. Пусть немного голову «поломает». Хотя сейчас может и перезвонить с кучей вопросов, — ответил Саныч тоже с улыбкой на лице.

— Саныч, — сказал Лёха, показывая на его автомобиль.

Передняя дверца с правой стороны была открыта и на сиденье сидел человек. Саныч с нескрываемым удивлением посмотрел на Лёху, потом перевёл взгляд на автомобиль и они быстро приблизились к машине.

— Сан Саныч, а не покажешь ли даме вечернюю Москву? — услышали они знакомый женский голос.

— Саныч, так это же Влада! Откуда? — сказал, слегка опешив, Лёха. Он наклонился. — Влада, привет!

— Здорово, Лёха!

Саныч стоял как вкопанный и не верил своим глазам. Действительно, на сиденье сидела Влада. Он удивлённо смотрел то на неё, то на Лёху.

— Влада… ты… здесь… а… как… — произнёс растерянно Саныч, пытаясь сообразить. Он не ожидал увидеть Владу и не мог подобрать слов.

— Саня, ты так и будешь стоять?

— Да я, это…

Он повернулся к Лёхе.

— Саныч, я всё понял. Доберусь своим ходом. Завтра я позвоню. Впрочем, звоните мне сами.

С этими словами, улыбаясь, Лёха развернулся и пошёл в сторону арки. Саныч молча, всё ещё немного растерянно сел за руль. Влада закрыла дверь. Автомобиль выехал за территорию фирмы и растворился в вечерней Москве.