Денис Юрин: Воскрешение

Завершив разговор столь грозной клятвой, произнесенной, как и вся остальная речь, с улыбкой на лице, Кабл захлопнул дверцу кареты. Спустя некоторое время Дарк услышал конское ржание и скрип отъезжавшей кареты. Это был сигнал, сигнал о том, что его заключение закончено. Сбросив с ног путы, Аламез выпрыгнул из кареты и еще успел увидеть в клубах пыли на дороге быстро удаляющийся экипаж. На опушке леса, где они сделали привал, остались лишь две кареты. Беглецы отпустили всех: и его, и Гентара, и даже возниц, но увезли с собой графиню, видимо, решив освободить вспыльчивую, своенравную красавицу лишь у самой шеварийской границы. Кучера по-прежнему пребывали в состоянии, близком к шоку, и испуганно жались к лошадям. На него же да и на задумчиво восседавшего на камне Гентара мужички смотрели как на двух чертей во плоти, то ли пришедших за их грешными душами, то ли желавших наведаться в баньку к их пышнотелым женушкам.

– Твой меч и нож на скамье в карете, – произнес сидевший спиной к Дарку маг, даже не повернув головы при его приближении. – Кошель с золотишком Фанорий там же оставил. Говорит, все в целости, но, наверное, врет…

– Пущай врет, оно ж все равно не кровное, а наворованное, – заявил Дарк, сев с магом рядом на камень. – Хорошо, что меч оставили. Эх, и трудно в нынешнем мире клинок стоящий найти…

– Я ошибался, я так ошибался, – не слыша, о чем говорит Аламез, завел речь о своем маг. – Столько времени, столько трудов впустую растрачено, а сколько душ зазря загубить пришлось?

– А чего ты хошь? – тяжко вздохнул Дарк, чувствуя, что не сможет, да и не желая переубедить приятеля. – Наша жизнь – что война, а на войне большинство потерь случайные и бестолковые. Это только летописцы о сражениях великих да о подвигах пишут, а о глупостях творимых деликатно умалчивают…

– Ну, и где же теперь наша с тобой передовая?

– Почему «наша», твоя! – поправил собрата по клану Аламез. – Я уж от борьбы подустал. Для меня ведь Кодвусийская Стена как будто лишь вчера пала, да и последние дни не на мягкой постели прошли, так что пора бы уж бравому солдатушке немножко и отдохнуть. Думаю, годков тридцать иль пятьдесят мне на безделье с лихвой хватит, а потом добро пожаловать – хоть на новую авантюру зови, хоть к бесу в пасть!

– Куда отправишься? – спросил Мартин, видимо, не желая переубеждать спасшего ему жизнь друга.

– А как ты думаешь, герканская армия такого командира, как я, стерпит… не развалится? – усмехнулся Дарк и, не ожидая ответа, направился к карете, забирать свои вещи.

Когда Аламез обернулся, чтобы сказать последние слова на прощание, некроманта на опушке уже не было, а с камня, на котором он только что сидел, поднимался легкий дымок. От возниц, бывших свидетелями исчезновения мага, моррон добиться ничего не смог. Тряся бородами и осеняя себя на ходу знамениями, перепуганные мужики убежали в лесок.

Решив, что в нынешнем мире, видимо, не приняты долгие прощания и напутственные речи, Дарк Аламез, которому ничего не осталось, как философски пожать плечами, и сам тоже отправился в путь. К полудню еще этого дня он вышел на торговый тракт, ведущий к Мальфорну, а к вечеру уже пересек герканскую границу.