Дмитрий Янковский: Мир вечного ливня

Примерно через шесть километров я увидел впереди небо. Не голубое, конечно, зеленое, но это означало, что я приближаюсь к кромке ливня. Там, за этой кромкой, была цель.

«Все, никаких больше мыслей в голове!» — приказал я себе, держась из последних сил.

Однако и мантра вскоре помогать перестала. Ноги подкашивались, я все чаще и чаще падал в грязь, поднимая фонтаны коричневой от глины воды.

— Все равно ведь дойду, — шептал я, упрямо поднимаясь снова и снова. — Ну все равно ведь осталось километра три, не больше!

Последний километр до кромки ливня я уже плелся шагом, вихляя, словно пьяный мужик посреди деревенской улицы. Но впереди ярко выделялось огромное пятно рыжей глины под светом синего солнца, а посреди пятна — бетонный саркофаг Базы. Это придавало силы, как допинг, иначе я бы уже лежал, валялся, выл в грязи, бессильно колотил бы в жирную глину разбитыми в кровь кулаками. А так еще двигался. И это было важнейшим за всю мою жизнь достижением.

К остовам сгоревших танков я уже полз на карачках, подтягивая за собой винтовку, тут ливня не было, а сухая глина крошилась в пыль под коленями. Из всех танков меня интересовал один — я заметил его еще в первый раз, когда мы с Михаилом проезжали здесь на «Хаммере». Танк был американским, как и все, сгоревшие здесь, но этот получил заряд плазмы вскользь и не загорелся. Гусеницу ему снесло вместе с половиной катков, а так, скорее всего, из него можно было даже стрелять. Русские бы не бросили технику в боеспособном еще состоянии, но на то они и русские — не янки.

Танк был на месте — третьим от дороги среди сгоревших броневых мастодонтов. Собрав все оставшиеся силы, я дополз до него, привалился к уцелевшей гусенице и только после этого позволил себе расслабиться. Половина дела сделана. Пора приступать к самой сложной половине.

Отдышавшись и отдохнув, я вскарабкался на горячую броню и влез внутрь. Там было жарко, как в аду, — броня под незаходящим солнцем разогрелась градусов до пятидесяти, а внутри это чувствовалось особенно сильно. Меня сразу прошиб пот, но время ли замечать подобные мелочи?

Проверив рацию, я убедился, что она продолжает работать в режиме приема, потребляя питание от главного аккумулятора. С поворотом ручки громкости послышалось характерное шипение из динамика. Я нажал тангенту и произнес:

— База, База, я Эхо, прием!

Под этим позывным Кирилл меня знать не мог. Андрей бы узнал, а другие нет,

— База, ответьте, я Эхо!

Так я звал довольно долго. Время от времени кто-то вклинивался в эфир по-английски, но я не обращал внимания, продолжая настойчиво долбить по-русски фразу вызова.

— База, я Эхо, прошу на связь!

— На связи База, — наконец я услышал знакомый голос по-русски. Видимо, кто-то додумался позвать в узел связи Хеберсона. — Назовите себя!

— Я — Эхо. Вы лейтенант Хеберсон?

— Капитан Хеберсон, — поправил он меня,

— О, поздравляю, сэр! — насмешливо сказал я в микрофон. — С повышеньицем.

— Кто вы?

— Скорее всего, вы меня не помните. Пересекались мы пару раз в здешних местах. Я Фролов. Саша Фролов, снайпер. Спец по крупным калибрам.

— Как вы вклинились в эфир? — напряженно спросил новоявленный капитан.

Я так и не понял, вспомнил он меня или нет, хотя это не имело ни малейшего значения.

— Это неважно, — ответил я. — Как вклинился, так вклинился. Сейчас у меня к вам крайне важное сообщение, которое вам надо передать всем по-английски.

— Вы собираетесь мне приказывать?

— Послушай, Хеберсон! — разозлился я. — Через некоторое время на Новой Земле произойдет испытание портативной термоядерной бомбы, понятно, что после взрыва она окажется в подвалах базы. Но снять ее с боевого взвода у вас не получится, потому что у меня в руках пускатель от нее.

— Это блеф! — жестко ответил американец. — Откуда он у тебя здесь? Их же не уничтожают! Бомба перемещается сюда, а пускатель остается там.

— Вы много не знаете, Хеберсон. Кирилл вам дурит мозги, а вы уши развесили. Как я сам, по-вашему, тут появился?

— Могли пройти кордоны у старой Базы,

— Да бросьте вы! У вас есть бинокль?

— Естественно,

— Ну так подойдите к окну и посмотрите на единственный уцелевший танк недалеко от кромки ливня. Давайте, давайте!

Я выбрался через люк на броню, вынул из кармана пускатель и поднял его высоко-высоко, к самому зеленому небу, меня было отлично видно с Базы, но для снайперской стрельбы дистанция слишком большая, так что я ощущал себя в относительной безопасности,