Анатолий Заклинский: Симбионт

— Я не могу ничего сказать на этот счёт, — Перк обречённо выдохнул и отложил фотографии.

Ливин переглянулся с Хайесом.

— Сейчас любая деталь между тем, что мы помним, и тем, что мы нашли после, может помочь восстановить всю цепь событий, — сказал старик.

— Я понимаю, но, я ничего не помню, кроме темноты.

Советник отошёл к окну и встал около него, заложив руки за спину.

— В любом случае, кажется, именно тебе мы обязаны тем, что вообще можем вести это расследование, — сказал он, — обещай, что если ты что-то вспомнишь, то обязательно свяжешься с нами.

— Да, — сказал Перк, — обещаю.

— Что же. Больше не будем тебя задерживать, — сказал Хайес, — поправляйся и возвращайся к работе.

— А что будет с лабораторией?

— Будущее пока неясно, — ответил советник, — но твой проект засчитан. И твой класс условно повышен. Это самое малое, что мы можем для тебя сделать. Ты можешь занимать должности, соответствующие седьмому классу, а остальные требования выполнять уже в ходе работы.

— Спасибо, — обрадовался Перк.

— Кто кого ещё должен благодарить, — улыбнулся Ливин, — о церемонии присвоения узнаешь позже у своих коллег.

— Хорошо.

На этом они ушли, оставив Перка наедине с мыслями. Ему почему-то в первую очередь вспомнились слова о том, что робот погубил первую команду. Интересно, сколько ещё людей стали жертвами такого неожиданного выхода миуки из-под контроля? Судя по всему — все, кроме них и проекта пять.

На следующий день Перка отпустили домой, как и обещали. Состояние его не изменилось, и оснований беспокоиться о том, что оно ухудшится, не было. И Эмма, и его друг Олли были рады его возвращению, как и коллеги. Вечером все собрались у Чемберса. Тот был мрачен, как никогда. Перк чувствовал, что он хочет поговорить с ним отдельно, но удобного случая пока не представилось.

— Вот так, дорогие мои друзья-робототехники, — сказал он, — учитывая, что произошло с остальными, нас тоже могло не быть.

— Когда траурная церемония? — негромко спросила Элла.

— Её не будет. Тела, по слухам, уже разослали, а здесь-то чего? Тут закрытое следствие, — пожал плечами Марк.

— Кто во всём виноват? — спросил Перк.

— Никто, — ответил Чемберс, — и все одновременно. Кто-то слишком яростно продвигал проект, кто-то недооценил миуки в очередной раз. Поигрались с огнём, обожглись — бывает.

— А что дальше? — спросил Роджер.

— Думаю, я поторопился, когда говорил, что мы тут ещё пригодимся. Теперь всё может выйти по-другому.

— Но ведь пока ещё ничего неизвестно, — парировала Элла.

— Да. Поэтому не будем отчаиваться.

— Перк, а что там было? — Джейн задала вопрос, который, похоже, интересовал всех.

— Это очень сложно, — ответил координатор, — я ничего не помню, но как будто бы знаю.

— Они пытались помочь? — оживился Чемберс, — гипноз там и всё такое.

— Да. Сегодня днём провели сеанс, перед тем, как меня отпустить.

— И?

— Ничего, — развёл руками Перк, — просто убедились в том, что я не вру насчёт того, что не помню.

— Но как так может быть? — недоумевал Чемберс.

— Похоже, мы очень недооценили миуки. Слишком недооценили.

— Они что-то тебе сказали? О том, что там было? — спросил Марк.

— Вы же понимаете, что я не могу об этом говорить.

— Понимаю. Что же мы только о плохом, да о плохом, — Чемберс изобразил на лице подобие улыбки, — на этом фоне совсем забыл всех поздравить с присвоением класса. Даже Перка. Собирались условно не присваивать, а теперь условно присвоили.

— Спасибо, — ответил Стоун, — я сам не ожидал.

И всё равно обстановка была не слишком радостной, что соответствовало ситуации, и вскоре все разошлись по домам. Перк и Эмма, обнявшись, посидели на диване и посмотрели несколько развлекательных блоков, после чего отправились спать.

Когда они легли в кровать, Эмма обняла его и положила голову на его грудь, а потом негромко позвала.

— Перк.

— Да. Я здесь.

— Ты ведь правда ничего не помнишь?

— Правда. Всё как будто в тумане. Вернее, в темноте.

— Но ты помнишь меня там?

— Лишь чувства. Тепло.

— Я у тебя ассоциируюсь с теплом? — ласково спросила она.

— Да, — улыбнувшись, ответил он.

— Я помню, что всё потемнело. Не знаю, выключили свет или ещё что-то, но я помню, что как будто бы ты был рядом. И я звала тебя. И ты был там, я это помню.

— Странно. И я помню, и ты помнишь. Но никто из вас не говорит, что там, в лифте, что-то произошло.

— Я это помню только потому что ты сказал. Может быть, и остальные тоже?