Сергей Карелин: Творец

– Не волнуйся, я могу решить эту проблему.

Я кивнул. Моя невеста была как всегда рассудительна и предусмотрительна.

А вот чего я не ожидал, так это того, что случилось позже. В холле меня и впрямь ждали. Я замер на верхней ступеньке лестницы, глядя в глаза Кетона. Маг мне улыбнулся. Я точно замороженный кивнул в ответ и спустился вниз.

– Господин барон. – Маг почти не скрывал ехидства.

– Кетон. – Я пожал протянутую мне руку.

Маг наклонился ближе и шепнул:

– Я понимаю, конспирация.

Мне вдруг ярко, во всех красках вспомнилась наша с ним последняя встреча. Точнее, не совсем встреча – вряд ли Кетон догадывался о моем присутствии в тот день под дверью его комнаты. И дома, лежащие в руинах. Как-то муторно стало на душе, и я сделал шаг назад.

– Дорогой барон, я случайно узнал, что вы гостите в этом замке, и примчался прямиком к вам. Мы так давно не виделись! Куда вы пропали? Я уже и отчаялся встретить вас вновь.

Я молчал.

– Моя ученица, помните ее, Тария, спрашивала о вас. Бедняжка волнуется. Боюсь, ее сердце разбито.

Я закрыл глаза и сосчитал до десяти. За спиной негромко кашлянули, и я обернулся. Появление Кетона настолько выбило меня из колеи, что я совершенно забыл об Алатее. Впрочем, улыбка на ее лице говорила о том, что она не сердится.

– Кетон, позвольте представить вам герцогиню Ледесскую, мою невесту. – Я старался говорить спокойно, но, пожалуй, все равно вышло слегка надменно.

Маг тоже почти хорошо контролировал эмоции.

– Вы обручены? – Он выглядел спокойным, но голос его выдавал.

– Приятно познакомиться, друг моего жениха – мой друг, – мило проворковала Алатея и протянула руку Кетону. Левую. С браслетом.

Кетон чуть коснулся губами пальцев моей невесты.

– Простите нас, мы так заняты свадебными хлопотами, – продолжала щебетать Алатея, – совершенно нет свободного времени. Мне действительно жаль, если мой дорогой жених слегка увлекся и позабыл своих друзей. Это непростительно, милый. – И она укоризненно погрозила мне пальчиком.

Я притворно вздохнул.

Признаться, я любовался этим концертом и восхищался невестой от души. Ее учили этому много лет – ей, похоже, не было равных в словесных баталиях. Каждое ее слово, сказанное самым нежным и очаровательным голосом, словно вплеталось в кружево сложных фраз. А фразы создавали полотно невероятно тонкой и тщательно выверенной иронии. Она говорила, казалось бы, милые пустячки, но Кетон с каждой минутой мрачнел все больше.

Уверен, он понял каждое слово правильно. Алатея говорила о тяжелых свадебных хлопотах, а звучало это – «уходи, здесь никому нет до тебя дела», речь шла о дружбе и старых приятелях, а в воздухе звенело – «Андрей никогда больше тебе не подаст руки». И еще, и еще…

– Анд… барон, – наконец хмуро сказал Кетон, – у меня к вам серьезный разговор. Я бы хотел поговорить с вами… наедине.

– У меня нет секретов от моей невесты. – Я ни секунды не раздумывал над ответом.

– Тария, – тихо проговорил маг, – с ней случилась беда.

– Мне очень жаль. – Я вдруг понял, что бывшая пассия меня абсолютно не волнует.

– Вы могли бы…

– Простите, Кетон, но я не думаю, что могу чем-то помочь вашей ученице. Надеюсь, с ней все будет хорошо. – Черт, я, кажется, нахватался у герцогини надменности.

Маг ничего не сказал. Он ушел, даже не попрощавшись. Он прекрасно видел, что больше не сможет водить меня за нос. И купить меня прелестями своей подружки у него вряд ли выйдет.

Моя жизнь стала совсем другой. Да и сам я изменился. Что и неудивительно. За три недели до свадьбы мы отправились в город за какими-то очередными не то кружевами, не то фарфоровыми блюдцами – к свадьбе требовалась просто уйма вещей.

Вообще, Аль – так я теперь называл Алатею – сделала все, чтобы о свадьбе знало как можно меньше народу. Известие о таком событии наверняка вызвало бы резонанс, и кто-нибудь очень ретивый заинтересовался бы фигурой жениха. А нам это пока было не нужно. Поэтому на свадьбу не звали гостей, не приглашали родню и вообще об этом старались помалкивать. Однако статус не позволял герцогине просто обменяться супружескими клятвами и получить второй браслет на руку.

Впрочем, она и первый-то тщательно скрывала особым заклинанием. Так что слуги ни о чем не догадывались. Почти. Если не считать слухов, которые расползлись по замку как тараканы, что герцогиня стала любовницей своего троюродного брата. Алатея кривилась, но усердно подливала масла в огонь сплетен. Пока так было удобно.