Михаил Гончаров - Во сне

– Слушаю, – взял трубку Бруно

– Бруно, привет, это Радж, помнишь меня?

– Конечно, Радж, как у тебя дела, ты оправился после вчерашнего?

– Думаю, для этого мне нужна помощь, Бруно, – умоляюще проскулил Радж

– Конечно, что я могу для тебя сделать?

– Ты можешь сегодня выпить со мной, Бруно, просто я не могу сказать жене, что меня уволили. Можешь поддержать меня, пожалуйста?

– Ну, я думаю, могу, Радж, – неуверенно ответил он. – Когда тебе удобно?

– А ты можешь прямо сейчас?

– Не знаю, Радж, я только проснулся, еще не завтракал и в душ не ходил, давай встремся в девять в «Веселом еноте». Знаешь где это?

– Это возле клуба?

– Да, прямо напротив «Нитро».

– Хорошо, Бруно, я буду ждать тебя в девять в «Веселом еноте»

– Отлично! Встретимся там.

Бруно повесил трубку и задумчиво поглядел в окно балкона. Зачем Радж зовет меня выпить с ним? Мы с ним совсем не друзья. Нас даже знакомыми назвать трудно. До вчерашнего дня я даже не знал его фамилии. Да я и не помню ее уже. Все очень странно. Бруно затушил окурок, но не спешил уходить с балкона. По его расчетам у него было целых сорок минут в запасе. К тому же он вспомнил, что со всей этой суматохой и сокращениями он уже давно просто не размышлял, как он это делал раньше.

На ум опять пришел вопрос о том, кто он в этом мире? Он не значит в этом мире ничего, но, тем не менее, лишил нормального существования двух людей. Просто потому что посчитал, что их жизни дешевле его. Бруно сразу выбросил эти мысли из головы. Он и так уделил им слишком много времени. Хватит, что сделано, то сделано, и уже ничего не вернуть. От того, что он завтра решит рассказать мисс Дейли всю правду о Кети и Павле ему будет только хуже. Но о чем тогда подумать? Бруно закурил еще одну сигарету и решил обдумать встречу с Раджем. – И в правду, зачем ему звать меня пить с ним? Неужели у него, как и у меня нет друзей, чтобы обсудить это с ними? Или может быть, он считает, что излить душу чужому человек лучше, чем кому-то кто хорошо тебя знает? Ведь если разобраться, то это действительно выход. Чужой человек не обратит твои слова против тебя, в то время как близкий человек это может сделать вполне. А, что если мне поступить так же? Если я расскажу Раджу то, что меня тревожит? Мне с этого не убудет. Я его ведь больше никогда не увижу. Зачем мне видится с ним еще раз? Что если я расскажу ему про отдых у озера? Я не говорил ничего об этом даже психологу, когда он спрашивал. По его словам это было очень важно, но я не мог ему доверять, после такого я никому не мог довериться. Но как начать этот рассказ? Знаешь Радж мы как-то с семьей ездили отдыхать на озеро и… и там… Нет! Бред какой-то получается, это будет слишком некрасиво, если буду весь день говорить о себе и своих проблемах. Уволили то его. Я сначала выслушаю его, а потом попрошу рассказать о самом страшном моменте в его жизни, а потом он как вежливый человек спросит то же самое. Да! Так и поступим. – Бруно удовлетворенно затушил сигарету и пошел в душ. Время на завтрак уже не оставалось, но он хотя бы обдумал план действий на сегодняшний день.

Сделав все дела, а именно сходить в душ и выпить стакан сока, который чудом оказался в холодильнике между полупустыми бутылками пива и виски, он отправился в путь. Его внимание привлекла все та же до боли знакомая надпись на гараже, а точнее ее отсутствие. Зачем кто-то закрасил ее? Что в ней было такого? Неужели люди так сильно боятся мелкого нацизма связанного с религией? Это ведь просто баловство подростков и не более. Да и потом она тут была с момента моего переезда. – Десять лет была никому не нужна! А сейчас вдруг решили закрасить! Именно сейчас! – Бруно неожиданно прокричал вслух. Прохожие с недоумением посмотрели на него, но никто не сказал ни слова. Да и самому Бруно стало не по себе. С чего это его должны волновать какие-то надписи на стене? Он каждый день проходил мимо нее и ничего, а тут вдруг ее закрасили и ему стало не наплевать. Но он сразу понял почему. Если копнуть глубоко, то все логически складывается как два и два. Он восемь лет работал с Кети и Павлом, и все эти годы ему было плевать на них. Каждый день он видел их, но не замечал. А когда их уволили по его вине, сразу же все изменилось. Он начал интересоваться их будущим и переживать за него. Так же и с этой надписью и человеком, который закрасил ее. Он наверняка точно так же как и он ходил мимо нее, не предавая ей никакого значения. Но вот в один день к нему приезжает теща или мать, и говорят ему закрасить ее. И он идет и закрашивает.