Виктор Храмов: Сегодня - позавчера 4

Обычный домик. Если ты - не ветеран войны. Если воевал - заметишь замаскированные доты, стволы ЗиС-2, и, ирония - Т-34М в кустах под сетью. "Малыш".

Дача. Чья? Не моя, надеюсь.

Проводят мимо домика во внутренний дворик. Под зацветающий вишней, за столом - Сталин. Во френче и меховой жилетке. Усы, тигриные глаза - всё по канону. Я - не по канону.

Я - вытянулся, стал докладывать. Он меня остановил, махнул рукой, типа - пустое, не заморачивайся. Показал на кресло-качалку за столом. Налил мне красного вина из глиняного кувшина.

- Голоден?

- Есть такое.

- Ешь. Пей. Насладись моментом покоя.

И это - верно. Поел. Приготовлено - вкусно. Вино - отличное. Насыщенное, густое, с долгим послевкусием. Не крепкое, как доложил Бася. Насытившись, откинулся на спинку кресла, глубоко вздохнул. "Насладись моментом покоя". Моментом. Судьба!

- Тяжко? - спросил Сталин.

- Никто не обещал, что будет легко, - ответил я.

- Не жалеешь?

- Уже нет. Переболел. Перегорел.

- Ещё нет, - сказал Сталин, - ещё будешь вспоминать этот момент и говорить: "То - были не проблемы. То - была не усталость. Вот, сейчас...! Настоящий ...!"

Не ожидал услышать мат от Такого человека.

- Соглашусь. Вам - виднее.

- Ты знаешь, зачем ты здесь?

- Здесь - это где, товарищ Сталин? - я поставил недопитое вино на стол.

- Именно здесь. Зачем я тебя вызвал? - смотрит в мои белые глаза пристальным, пронзительным взглядом.

- Сделать предложение, от которого я не смогу отказаться? - вздохнул я.

- Растёшь, - усмехнулся в усы Сталин, - я знаком с этим выражением. И спрошу таким же, крылатым: каким будет твой единственно верный, положительный ответ?

- Отрицательным, товарищ Сталин.

Я встал перед ним, вытянувшись, как на плацу.

- Сядь, что ты прыгаешь, - поморщился Сталин.

Я сел. Он помолчал, поковырял вилкой еду, долил вина, пригубил.

- Ты - верно понял - о чём речь?

- О Кольце Всевластия.

Сталин покачал головой.

- Эти твои метафоры...

Но, не поправил меня. Он стал ломать папиросы, набивать трубку, раскуривать. Смотрел на весь этот ритуал с интересом. Бася, как обычно, вел запись. Этот Железный Дровосек, оказывается - всё пишет. Надо как-нибудь перевести в плёнку, людям показать. Не, не этот момент. Это - "секретно", "сжечь" и т.п.

- Второй раз тебя спрашиваю - ты хорошо подумал?

- Хорошо подумал.

- Мы тебе не оставим выбора.

- Вам - не удастся припереть меня к стене. Семьёй и детьми вы шантажировать не станете, да и не сможете. У меня всегда будет выбор. Я всегда, в любой момент могу выбрать смерть.

- Даже так?

- Даже так, товарищ Сталин.

- Почему? Боишься? Что не справишься? Или что? Страха, лени, нерешительности - за тобой не было замечено.

- Не боюсь. Не имею права. Я - чужак. Не мне решать судьбу Мира.

- Вот как? Думал, на жалость будешь давить. На здоровье. Ещё плохо тебя знаем. Или твои политическо-религиозные установки? Ты же так и не подал заявление на кандидата в партию.

- Не подал. И не подам. И - это тоже, отчасти.

- Почему?

- Тот строй, что носит имя коммунистическим - тупиковый.

Сталин усмехнулся:

- Как ты смеешь говорить это мне в лицо - секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза?

- Как смею? Вот так! Вы же меня проверяете. Не смею врать Вам. А правду - скажу. А там - решайте. Мне - всё одно. Двум смертям - не бывать. А у меня - уже не одна. И не - две.

Горло пересохло. Отпил вина, поставил бокал, говорю:

- Страшно, если честно. И если бы не контроль Баси - голос мой бы дрожал и срывался, по спине бы бежал холодный пот, а руки - тряслись.

Глаза Сталина пробежали по моему телу, заключённому в плен "кощеевой шкуры", отвел глаза. Тут я понял, что пытались надеть костюм на Вождя. Судя по тому, что костюм сейчас на мне - неудачно. А Бася - молчит, как партизан.

- Объяснись, - глухо требует Сталин.

Вздохнул. Отвернулся от стола - не могу говорить то, что должен сказать, глядя в эти глаза. Говорю:

- Коммунистическая идея несёт в себе много положительного. Но есть и врождённый дефект. Самим своим происхождением марксистским, масонским. Поэтому, для меня есть коммунисты и коммунисты. То, что делаете вы - я ничего не пожалею для помощи ВАМ. Но есть - коммунисты. И они сделают то, что уже сделали. Хотя помню об этом только я. И это - свежо в памяти. Для меня и тех несчастных из моего времени. Они же, эти уроды - тоже коммунисты. После Вас, товарищ Сталин, коммунисты под коммунистическими лозунгами и цитатами из Ленина и Маркса, проклянут Вас и демонтируют все ваши достижения. Опорочат Ваше имя и все ваши мечты и чаяния. Тоже - коммунисты. Но, вы даже не параллельны. Вы - противоположные векторы. Взаимоисключающие. Мне в какую Компартию вступать? В Вашу - я уже вступил. В их - ни ногой! Вот так, как-то. Простите мне мой костный язык. Лучше, понятнее - не получается.