- Так Вы, господин академик, изобрели, получается, новое оружие? Типа, нелетального действия? - Изображаю бурные и продолжительные аплодисменты. - Я восхищен! Когда можно будет попользоваться?.. Извините, Иван Петрович, видно, остаточные явления. Защитная реакция.
- Ничего, я к Вашим выходкам уже привык. - Академик машет рукой на мои оправдания и продолжает. - Насчет попользоваться - не все так просто. Из-за длины волны инфразвук трудно гасить, поэтому с диаграммой направленности придется еще долго работать, убирать паразитическое излучение. А насчет нелетального - это Вы, Денис Анатольевич поторопились. Стоит увеличить амплитуду, и можно, например, остановить сердце, вызвать инсульт, не говоря уже о разрывах внутренних органов. Экспериментально не проверял, предупреждаю сразу!.. Кстати, как говорится, "из достоверных источников", не подтвержденных, правда, даже косвенными доказательствами, германцы тоже работают в этом направлении. Но, учитывая, что интерференция, дифракция и разложение по гармоникам для них еще темный лес, результатом они похвастаются не скоро. А мы параллельно разрабатываем стационарный и мобильный излучатель. Первый Вы на себе уже опробовали, а второй, скорее всего появится... ну, где-то через полгода...
Великий князь Романов - младший брат Императора Всероссийского, оставшись один, невидящим взглядом смотрел в полумрак, который воцарился в купе, и привычно ждал, когда стихнет очередной приступ боли. Мягкий диван был менее привычен, чем жесткая койка в Гатчинском дворце или в домишках прифронтовой зоны, но зато позволял смягчить толчки, которые неизбежны при путешествиях по железным дорогам. Только узкий круг близких людей знал, что он - здоровяк и весельчак, великолепный гимнаст и человек обладающей недюжинной физической силой, страдает от язвы желудка. Коварная болезнь, незаметно подкравшаяся в далеком 1906 году, вот уже 10 лет не оставляла его в покое. Медицинские светила из Вены, лучшие курорты Италии, казалось, смогли победить недуг, но вот совсем недавно приступы боли снова стали накатываться волна за волной. Перед сдачей командования Дикой Дивизии и назначения на корпус, Михаилу Александровичу пришлось подвергнуться консилиуму трёх врачей, которые единодушно рекомендовали своему высокопоставленному пациенту длительное лечение на черноморском побережье. Крым или Кавказ - выбор оставался за ним. И в качестве резюме прозвучало: "И, самое главное, Ваше Императорское Высочество, постарайтесь не переживать, ибо в расстроенной нервной системе, кроется причины Вашего недуга"
- Легко им советовать, - думал Михаил Александрович, - для них, как - будто не существует войны. А нервы - как их беречь, если родной брат, поддавшись на оговоры супруги и фрейлины Вырубовой - видит в нем угрозу если не своему царствованию, то цесаревича Алексея - точно. И этот "святой старец" - будь он не ладен. Не забыл Распутин, как великокняжеский кулак прошелся по его физиономии, затаил злобу и готовит месть. Как ядовитая змея, каплю за каплей источает отраву, пытаясь очернить любые его поступки в глазах Николая. Даже отчаянность в бою и храбрость, за которую джигиты Дикой дивизии прозвали его "Наш Михайло" подавалось "старцем Григорием", как стремление обрести своих личных нукеров или янычар, дабы в нужный момент вступить в борьбу за престол. И следят, следят за ним непрестанно. На фронте было легче: враг - впереди, рядом настоящие воины, ищейки бояться показаться на передовой - не ровен час, под шрапнель или под фугас попасть можно, а в тылу - все сложнее.
Вот и сейчас, сообщили верные люди, что лично сам товарищ Министра Внутренних Дел Белецкий, установил за Великим Князем и его женой негласное наблюдение и корреспонденцию, скорее всего, просматривают. И то, что нынче Степан Петрович в отставке, ничего не меняет - на его место пришли другие. Да и адъютант, полковник Врангель, Николай Александрович, слышал от офицеров, едущих в этом же вагоне, что "для каких - то штафирок зарезервировано отдельное купе, когда боевым офицерам места не хватает". Да что греха таить, даже любимая Натали несколько потеряла голову, пардон за каламбур, погрузившись с головой в светские интриги столицы. Более того, в ее салоне частенько бывают не только фрондирующие аристократы, но и думцы, открыто проповедующие левые взгляды. В придворных кругах ее уже обвиняют в измене самодержавию, а она радуется этой скандальной репутации и продолжает играть с огнем.
Читать дальше