Федор Вихрев: Веду бой! Смертный бой

— Да, папа.

Класс затих, продолжая сидеть. Девчонки и, особенно пацанята, с уважением поглядывали то на своего одноклассника, то на его отца.

Встала учительница:

— Даниил Витальевич… Спасибо вам за рассказ…

— Сегодня я сержант Книжица, товарищ учительница. Сегодня же Девятое мая. День Первой Победы. А в этот день… Ребята! А что мы ждем? Скоро же парад! Пойдемте!

Ребятня с криком «Ура!» бросилась к выходу из класса. Седоватый мужчина подошел к сыну:

— Как ты, Петь?

— Нормально, пап, — кивнул пацан.

— Протезы натирают?

Маленький мужик серьезно посмотрел на отца сверху вниз.

— Привыкаю, отец.

Детство заканчивается под бомбами. Когда кроватка завалена бетонными обломками, а мама лежит на полу и по ее окровавленным волосам лениво ползет солнечный лучик июньского утра.

— Помочь, сын?

— Я сам, папа!

Пацан, слегка ощерившись, как когда-то его отец перед атакой, хватает костыли и, грохоча ими по полу, упрямо ковыляет к выходу. Отец провожает его тяжелым взглядом.

— Петя!

— Да, папа! — оборачивается мальчик на костылях.

— На параде не задерживайся. Мама шарлотку испекла в честь праздника.

И они, вдруг улыбнувшись, подмигивают друг другу.

Сержант запаса, пограничник Даниил Книжица и его сын — Петр.

Жизнь продолжается…

Странно, но так бывает.

Первый том вызвал буквально шквал критики. Причем эта критика шла в основном с двух флангов — правонацистского и леволиберального. Авторов, участвовавших в проекте, пытались убедить, что ВСЕ БУДЕТ НЕ ТАК! Что белорусская армия бесславно погибнет, а российская, а тем более украинская — и вовсе разбегутся. Увы нам, увы! Никто не пойдет на защиту путинско-медведевского режима. И либералы, и нацисты в едином строю атаковали нас, словно вдруг поверили в реальность происходящего.

Более того, в своих фантазиях они вообразили, что книга написана по заказу Администрации Президента Российской Федерации. Даже назывались конкретные фамилии и не менее конкретные суммы.

Вынужден разочаровать — никто из авторов не купил себе виллу в Ницце.

Появились слухи, что снимается сериал по книге. Увы! Опять разочарую — на момент выхода — не снимается. А там… А там посмотрим.

Некоторые из авторов получали угрозы в свой адрес. Но, несмотря на это, продолжали писать.

Как выяснилось, нацистский и либеральный взгляд на реальность — смыкаются.

Перед вами не книга.

Перед вами — тест.

Тест на паршивость.

А что сделаешь ты, когда твоей Родине плохо?

Да. Она к нам по-разному относилась и относится. Иногда хорошо. Иногда плохо. Но, положа руку на сердце, а ты, читатель, — что ты сделал для Родины? Нет, не для Двуглавого. Не для Трезубца. Не для прочих Белых Домов и Верховных Рад.

А для себя.

Вопрос очень сложный. Очень. И отвечать на него скоропалительно не стоит. Но стоит просто задуматься. Что мы и попытались сделать.

А теперь — дело за тобой, читатель!

Анекдот: «А у меня дед во время Второй мировой войны в концлагере погиб. Упал пьяным со сторожевой вышки».

Jarheads — дословно горшкоголовые, сленговое название морских пехотинцев США.

Вашингтон, дистрикт Колумбия — столица США.

По уставу, старший сержант части принимает построение и сдает его командующему частью офицеру, после чего становится позади строя до момента роспуска, который и проводит.

«Теоретически это так, а практически он такой скорости не дает», — знаменитая фраза генерал-майора Хацкилевича, сказанная на совещании высшего командного состава РККА в 1940 году. Правда, относилась она к тракторам СТЗ, и под «такой скоростью» подразумевались 30 километров в час.

Мизерикорд — удар милосердия. Когда нет возможности или желания помочь тяжело раненному.

«Семерка» — сленговое выражение. В УПК РСФСР ст. 7 регламентировала возможность прекращения уголовного дела в связи с «деятельным раскаянием». Большинством тех, кто работал еще при старом УПК, в разговоре используется до сих пор — удобнее, чем выговаривать «статья двадцать восемь» (в ныне действующем УПК РФ).