Юрий Силоч: Союз нерушимый...

— Что это всё-таки было? — задал я давно мучивший меня вопрос.

— Ты о Ленине?

— О нём самом.

— О-о, тут очень интересная история, — ответил шеф, прищурив глаз. — Было настоящим удовольствием её распутывать. В кои-то веки детективная работа, а не поиск тех, кто рассказывает политические анекдоты. Пока ты валялся без сознания, мы допросили кучу народу. Из числа тех, кто остался жив, само собой, потому что Ильич начал своё очищение именно с соратничков. Очень здравая, кстати, мысль.

— Действительно, — согласился я. — Ни Захарова, ни Гречко совсем не удивила мысль, что главный пытается их слить. Похоже, они готовились к этому заранее. Так всё-таки. Откуда взялся Ленин?

— Началось всё с десяток лет назад, когда у кого-то из учёных возникла идея улучшить человека не кибернетически, а биологически, — начал рассказ Палыч. — Старый человек — тварь очень хрупкая и анархичная, а, значит, для построения коммунизма и освоения радиоактивной целины бесполезная. Даже с железяками внутри. А вот новый советский человек, способный пить радиоактивную воду, выдерживать попадание гаубичного снаряда, питаться лучами солнца и так далее — это уже совсем другой коленкор….

— …И воплощали эту идею в Загорске-9, -продолжил я мысль шефа.

— Именно, — кивнул он. — Экспериментировали со всеми частями тела: мышцы, пищеварительная система, кости и так далее. Стремились достигнуть предела во всём: если мышцы, то как можно сильнее; если кости, то крепче стали, если мозги — то… Соответственно. Не знаю, в чью больную голову пришла мысль воссоздать вождя мирового пролетариата в улучшенном виде. Но факт остаётся фактом: в рамках проекта мозг того, старого Владимира Ильича достали из банки с формалином, просканировали, сняли максимум нейронных связей, взяли биологический материал и принялись экспериментировать. Первые модели, насколько мне известно, получились неудачными, оно и понятно, наука есть наука, без неудач никуда, но вот потом удалось — и на свет появился наш герой… Что это там? — мы стояли чересчур долго, и Палыч вытянул шею, стараясь рассмотреть причину.

Оказалось, что причина крылась в небольшой пробке: фары высветили небольшой блокпост впереди, где угрюмые милиционеры проводили проверку документов. Рядом стояли, притопывая на холоде, солдаты Кантемировской дивизии.

— Так вот, — шеф снова сел на место и продолжил. — Тот мозг был первой удачной моделью, но был и нюанс — слишком быстро мутировал. Разрастался, обретал новые способности, обучался и через какое-то время, похоже, понял, кто он и чего от него хотят. Учёные ставили на нём эксперименты по подключению к сети — это была их ошибка номер один. Давать сверхразуму доступ ко всему возможному массиву информации — это как-то… Да ёлки-палки, что там?! — начальник нервничал из-за вынужденного простоя. — Короче, мы проследили всю схему. Ленин варился-варился в сетевой информации и решил действовать. Не размениваясь на мелочи, он связался сразу с высокими чинами, которых можно было купить или шантажировать — как наших покойных депутатов. Взламывали почту, искал грязное бельё: с его возможностями это было раз плюнуть. Через депутатов вышел на «большие звёзды» армии, флота, КГБ и далее. Я читал его переписку с нашими подопечными и у меня на глазах наворачивались слёзы зависти. Шедевр челночной дипломатии.

Милиционеры подошли к нашей машине, Палыч показал голограмму удостоверения — и старлей в серой шинели, кивнув, выпустил нас на свободу.

— А зачем вообще всё это было надо? — спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами шеф. — Может, двинулся на революции, а может быть, — он понизил голос, — дело в том, что у нас и правда совсем не тот режим, о котором мечтал Ильич… В общем, нашлась куча недовольных. Причём, не из тех, кто живёт в бараках и мясо видит раз в неделю. Люди, у которых было всё, чего только можно желать, с удовольствием продавали страну, причём, за не особенно и высокую цену. Офицеры КГБ — за возможность сместить, наконец, верхушку Конторы. Депутаты — за должности, квартиры и барахло. Военные — за тёплые места в генеральном штабе или политическую карьеру. Мерзавцы. Даже хорошо, что он их почти всех… — Палыч сделал красноречивый жест ладонью у горла.

Я усмехнулся:

— Ну да, он сделал за нас всю работу на несколько лет вперёд.

— Ага. Как бы сокращения не начались, — растянул губы в улыбке Палыч. — Так вот, первым проколом нашего гения стал Золотарёв. Незадолго до Большого Концерта он начал Ленина открыто шантажировать, требуя дать собственную республику в Европе. Это была большая ошибка обоих, которая в итоге и похоронила всё предприятие и их самих в придачу. Ильич решил разобраться с предателем самостоятельно, а чтобы никто ничего не заподозрил, замаскировал под убийство с личными мотивами.