Геннадий Марченко: Меняя историю

Ещё бы, вещать голосом Эраста Гарина – мой фирменный конёк со студенческих лет, когда при встрече с сокурсниками, чьи помятые лица говорили о бурно проведённом накануне вечере, я брезгливо морщился: «Какая отвратительная рожа». А берендеевскую строчку я и вовсе прочел голосом «нашего дорогого и любимого» Леонида Ильича.

– Мне кажется, товарищ Губернский доказал, что достоин учиться в стенах этого учреждения, – подытожил Данелия. – Вы как думаете, коллеги? Ну что ж, Сергей Андреевич, поздравляю, вы приняты на курс к Эльдару Александровичу. Вы уже знаете, наверное, что занятия начинаются 1 декабря? Сейчас подпишем ваш экзаменационный лист, и можете быть свободны.

Через несколько дней последовал звонок от Цвигуна, пригласившего меня к себе в гости. В смысле, не домой, а на Лубянку, хотя, вероятно, он сам считал рабочий кабинет вторым домом. По телефону о причине вызова Семён Кузьмич говорить не стал, и, только оказавшись в его кабинете, я узнал, зачем меня пригласили.

Выяснилось, что Цвигун собирался всего-навсего меня проинформировать о ходе продвижения нашего альбома на Запад. Его человек оставил записи группы «Aurora» в стенах нескольких звукозаписывающих компаний, среди которых значились всемирно известные «Olympic», «Air» и «Abbey Road». Через какое-то время ему отзвонились представители всех студий, предлагавшие, несмотря на двусмысленные тексты, приехать и подписать контракт на выпуск пластинок. Естественно, засланный казачок выбирал вариант посолиднее и в итоге остановил свой выбор на студии «Olympic». Сумма контракта на выпуск 1 миллиона виниловых дисков составила 700 тысяч фунтов стерлингов чистыми. Причём, как сказали «дипломату», если бы группа уже была раскрученной, то разговор шёл бы о деньгах на порядок выше, так что за следующий альбом можно было ждать лучшего предложения. Первый транш на срочно созданный валютный счёт человека Цвигуна должен был поступить уже в ближайшие дни.

– Сергей Андреевич, вы упоминали, что вам для вашей группы нужно какое-то оборудование?

– Хотелось бы оборудовать приличную студию в Москве. Если вы не против, мы с ребятами прикинем, во сколько это может вылиться.

– Надеюсь, лишнего не насчитаете? – немного натянуто улыбнулся Семён Кузьмич.

– Постараемся не наглеть. Но если будет издан дополнительный тираж пластинок, то, сами понимаете, валюты прибавится. Можно будет потом ещё что-нибудь прикупить.

– Намёк ясен, однако пока рано делить шкуру неубитого медведя.

Мне показалось, что Цвигун выглядел как-то странно, словно находился не в своей тарелке. Но списал это на утомлённость, и так дел у зампреда КГБ выше крыши, а тут я ещё со своими альбомами.

А спустя пару дней вечером как гром среди ясного неба ведущий программы «Время» со скорбным выражением лица сообщил о скоропостижной кончине председателя Комитета государственной безопасности СССР Юрия Владимировича Андропова. У меня едва не вывалился изо рта уже откусанный, но ещё не пережёванный кусок бутерброда с ветчиной. Как так?! Он же должен умереть в феврале 1984 года! Или ему помогли уйти пораньше? Глядя на моё изменившееся лицо, Валя испуганно поинтересовалась, как я себя чувствую.

– Спасибо, уже лучше. Просто слишком много откусил, чуть не подавился.

В эту ночь я так и не уснул.

КОС-КОР – Комитет общественной самообороны – КОР – польская оппозиционная правозащитная организация 1976–1981 гг.