Андрей Валентинов: Кейдж

Мухоловка, глубоко вздохнув, достала из кармана недавно купленного пальто сигареты, зажигалку…

— Если можно и мне, мисс! В следующий раз я угощаю, даю слово!

…Руки в карманах, трехдневная щетина, шарф-удавка, шляпа с огородного пугала набекрень, плащ даже не с чужого плеча — с ближайшей помойки.

Бродяга!

Здороваться не стали. Анна, протянув пачку, высекла кремнем маленький синий огонек. Вначале курили молча, но затем тот, кто пришел из тумана, пододвинулся ближе, заглянув в глаза.

— Плохи дела, мисс? Совсем плохи?

Мухоловка пожала плечами.

— Жива.

Без всякого восклицательного знака, просто как факт. Но бродяга не отставал.

— Бросьте! Ко мне просто так не приходят. Спрашивайте, мисс!

Анна Фогель вдохнула горький дым.

— Скажу сама. Ждете прощения, хотите отсюда уйти? Не стоит, я там уже бывала. Ничего хорошего, поверьте. Оставайтесь на земле, здесь все-таки есть надежда — даже для таких, как мы!

Бродяга, поправив шарф-удавку, поглядел вверх, в густую безвидную пелену.

— Думаете, он погиб? Тот парень, что молился за вас? Но разве вы его хоронили, мисс?

Ответить она все-таки смогла, пусть и не сразу.

— Нет. Не хоронила…

О том, что случилось у Боденского озера, газеты Рейха не написали ни слова, что было вполне понятно. Некрологи печатались — разбросанные с большим интервалом, но с одинаковым резюме: «в авиационной катастрофе». Иностранная пресса заговорила о неудачных испытаниях нового транспортного самолета. Не удивил Анну и внезапный приезд Кирии. Однако нигде, ни здесь, ни за океаном, никто ни разу не помянул Маргариту фон Дервиз и Уолтера Квентина Перри.

— Значит, не спешите, — негромко проговорил бродяга. — Вы были там — и вернулись, мисс. Дайте вашему парню шанс.

Она не стала спорить. Сигарета давно погасла, вокруг неслышно колыхался туман, а с невидимых небес на всех, на живых и на мертвых, смотрела пустыми равнодушными глазами Мать-Тьма. Внезапно девушке очень захотелось услышать гул мотора, увидеть желтый огонь автомобильных фар…

«Госпожа Фогель! Анна, вы здесь? Анна!..»

В тот вечер лейтенант Рудольф Кнопка первый раз назвал ее по имени. В первый — и в последний.

Не у всех есть шанс…

Два стрелка, три пистолета, и у каждого — свой голос. Рдах!.. Ррдаум!.. Тох!.. [91] «Голос» пуль взят из произведений Алексея Кулакова. Автор искренне благодарит коллегу. Летите, пули! Ростовые мишени, две в корпус, в голову — одна.

— Марек! Всегда вам говорил: цельтесь животом, напряжение — в точке попадания, руки не двигаются. И не тычьте оружием в цель — стряхивайте. Представьте, что вам дали градусник. Локтевой сустав и кисть зафиксированы, палец продолжает общее движение руки.

Рдах! Рдах! Рдах!..

— Теряю форму, мистер Мото. В Шанхае было больше мишеней…

Рдах! Рдах!..

— …Но для Желтого Сандала, думаю, сойдет.

Рдах!

Отомар Шадовиц, сын народного учителя из маленького саксонского города Шварцкольма, иногда задумывался о странном. Он, двадцати семи лет от роду, темный шатен, роста чуть выше среднего, телосложения спортивного, без особых примет, существует. Но какой он — настоящий?

Метеор, сын Небесного Камня. Крабат, победитель Мельника. Желтый Сандал, офицер связи. Марек Шадов, муж самой лучшей женщины на свете, шпион и террорист. Доктор Эшке, филолог-германист, ловец инопланетян. Йоррит Альдервейрельд, уроженец Батавии, торговец «дегенеративным искусством» — и тоже террорист. Пилот-испытатель Крабат, учитель сероглазой Ведьмы со смешными веснушками на носу…

Рдах! Рдах! Рдах!..

…И Капитан Крабат — командующий несуществующей армией.

Пшеничное зернышко, рыжий лис, колечко на Ее пальце… Разные лица, разные голоса, и улыбки тоже разные.

— Личных дел в нашей профессии не бывает, Марек. Случаются персональные, с занесением — порции свинца в грудную клетку… Фигурант вам известен лучше, чем мне.

Ррдаум!.. Ррдаум!.. Ррдаум!..

— Никакой боевой работы. Фигурант… Анна полностью перегорела… выгорела, прежде чем выстрелить, начинает размышлять. Только бумаги, только штаб! Пусть воспитывает таких, как ее наивный Марек. Очень забавно было наблюдать, как она меня вербовала. А как про Гейдриха расспрашивала, вам бы послушать!.. Политикой Анне лучше не заниматься, нервы не те. Отдохнуть бы ей, но, если верить одной Книге, «отпуска нет на войне»…

Ррдаум!..

— …Или — номер в кабаре. Ей это нравится.

Ррдаум!.. Ррдаум!..