Виталий Останин: Наместник

Вскоре формальности со знакомством были закончены, и мы собрались в кабинете у воеводы на совещание. Когда он начал рассказывать о задании, мысли о симпатичной коллеге моментально вылетели у меня из головы. И стал складываться пазл из слов Евсеева и ежедневных бесед с князем.

Грубо говоря, Топляк был далеко не на первом месте в перечне вопросов, которые предстояло решить нашей команде. Поярков, как всякий нормальный политик, одним движением фигуры собирался закрыть сразу несколько задач. Кроме возвращения беглеца, мне было поручено представить наместнику провинции Гуандун, столицей которой являлся Гуанчжоу, наш проект договора об экстрадиции преступников. Данный вопрос уже довольно долго обсуждали дипломаты и вот, наконец, Пекин дал добро на встречу. Правда, не князя с императором, а уровнем пониже, но и это уже шаг вперед!

Дополнительно, я должен был лично познакомиться с наместником, которого бо́льшая часть источников называла наследником императора. И оценить его как государственного деятеля и личность. Задать, так сказать, аналитикам больше корма для просчёта внешней политики минцев после смены главы государства. Ожидаемого в ближайшие три года.

Третьей, совсем уж подводной частью миссии, было усиление позиций Пояркова в Триумвирате дальневосточных княжеств. Этакая демонстрация силы союзникам. Об этом ни он сам, ни воевода не говорили, но и я не дурнее чурки — понял. Чего там не понять — некий Антошин, племянник Пояркова, едет в Китай и привозит оттуда подписанные протокол о намерениях и личное знакомство с будущим императором. Ежу же понятно.

Ну а сам Топляк — бонус, но никак не задача номер один. Тоже демонстрация, только на этот раз не ума или силы, а неотвратимости наказания и длинных рук. Сигнал такой всем и каждому: не беспредельничай — достанем везде! Получится найти его и привезти на казнь — хорошо. А нет — переживём! Божья мельница, как любил говорить дядя Ваня, мелет медленно, но верно. Где-нибудь Потрошитель всплывёт и получит своё. Рано или поздно.

А ещё, в ходе совещания, мне стало окончательно понятно зачем в команду включены маньчжуры. То, что говорил Евсеев час назад, было, конечно, правдой. Помощь в поле и всё такое. Но ещё брат с сестрой являлись посланием наместнику Гуандуна, которое тот обязательно донесет до своего отца. Русские и маньчжуры дружны настолько, что два вана приданы к дипломатической миссии Благовещенска. С учетом того, что китайцы до сих пор считают земли за Амуром своими, равно как и Маньчжурию с Тибетом — временно отколовшимися провинциями Поднебесной, это хороший такой знак. Жирный.

Такой вот у меня «дядька». Съезди, говорит, Игорь, в Китай, привези мне беглого подданного. С другой стороны, а чего ждать от человека, который четыре дня так убедительно играл неведение относительно подмены сознания в теле своего племянника? Открытости?

— В посольстве Гуанчжоу у нас только трое сотрудников — с кадрами беда просто, — фоном к моим размышлениям продолжал вести инструктаж Евсеев. — Двое местных русских из эмигрантов позапрошлого века и только один благовещенец. Есть ещё кое-какая агентура, но «спящая», так что рекомендую прибегать к её помощи в самом крайнем случае. Старайтесь обойтись своими силами. Протокольную часть: все встречи, их согласования и прочее — будет вести посол Снегирёв. Алексей Вячеславович — дипломат опытный, так что просто положитесь на него в этом вопросе и не забивайте головы.

— Фёдор, а почему так слабо с людьми в провинции, которой правит будущий император? Как-то это нелогично, — подал голос Глеб. Я его расцеловать был готов — вовремя он задал вопрос, ответ на который очень интересовал и меня. Так-то по Китаю я уже поднатаскан был, но вот эту деталь не знал. А должен бы.

— Все просто — усиление Чжу Юаня произошло совсем недавно, чуть больше года назад. До этого самым вероятным преемником старого Чжу Ли считался его шестой сын — Чжу Ди. Поэтому основные наши усилия и были сосредоточены в его провинции.

Система государственного управления минцев отличалась от всех мне знакомых по родному миру, да и по местному тоже. Сложилась она после реставрации династии в 1905 году. Все наместники в империи — дети императора от многочисленных наложниц. Каждый из них — носитель царского дара, а значит имеет возможность занять трон после смерти отца. Но в этой гонке за властью всё очень сложно.

Император раз в год объявляет наследника исходя из силы его дара, лояльности роду и экономических показателей развития провинции. А в следующем году, в День Небесного Спасения Династии, может его поменять. Поэтому среди наместников идёт постоянная грызня за очки влияния и лояльности. А вот о силовом захвате трона речь не встает никогда. Случись война провинций, и вся империя превратится в Пустошь, править которой будет некому.