Иван Басловяк: Морпех. Русский Уругвай [litres]

Результата, необходимого мне, я добился. Шило психанул в лучших босяцких традициях. Только результат поразил всех, кроме меня. Брызгая слюной и изрыгая площадную брань, порой переходя на визг от переполнявшего его бешенства и топая ногами, фиксатый выхватил пистолет и стал им размахивать. Его «быки» так же достали стволы и стояли, насупившись. Директор шустро юркнул под стол и там затаился. А я сидел, развалясь в кресле, и с ехидной ухмылочкой наблюдал представление. «Быков» под контроль я уже взял, осталось дождаться финального аккорда. И он наступил. Соло фиксатого закончилось: приставив ствол пистолета к виску, он спустил курок. Фу, как же мерзко выглядят мозги, растекающиеся по давно не крашеной стене. «Быки» посмотрели на труп, переглянулись и уставились на меня. Пистолеты спрятали. Тут в кабинет ворвались мои охранники и без предисловий молодецкими ударами сшибли осиротевших «быков» на пол. Те упали молчком и лежали тихо, только сопели каждый в две ноздри. Приказал «быкам» встать, убрать труп, прикопав где-нибудь, и созвать всю местную братву, что под Шилом ходила. За жизнь перетереть дальнейшую. Дал на все про все три часа. Те, подхватив тело, шустро для своих комплекций исчезли. Сказав директору, что пойду, пообедаю, посоветовал навести в кабинете порядок.

Ровно через три часа в скверике перед заводоуправлением собралось местное ОПГ в количестве семнадцати разновозрастных, но в основном молодых, парней. Судя по манере поведения, половина успела отсидеть. А вторая половина усиленно к этому стремится. Долбаный Меченый со своей перестройкой! Бандит – профессия, ставшая для молодежи романтичной, престижной и героической! Я подошел к скучковавшимся «сиротам». Негромкие разговоры стихли. Мой охранник расстелил на скамейке цветастое покрывало. Я сел, закинул ногу на ногу и произнес:

– Здоровья обществу желаю. Присаживайтесь.

И сразу стало ясно: кто уже сидел – опустились на корточки, кто еще нет – заняли ближайшие скамейки. Да, как я и предполагал – фифти-фифти.

Последующие полчаса я нес околесицу про воровское братство, про «один за всех и все на одного», как хорошо они будут жить под моим мудрым руководством и как им было плохо, когда вожаком был Шило.

– И вот когда уважаемые люди прислали меня сделать Шилу предъяву за крысятничество из общака, тот, боясь ответить по закону, застрелился на глазах у меня и двоих ваших братанов. Они могут подтвердить мои слова.

Братаны, покивав ушибленными головами, подтвердили. «Бакланить» никто не стал. Местная босота приняла распоряжение уважаемых людей. Смена власти осуществилась без эксцессов. И я тут же взял братков ОПГ в оборот, переориентировав с прессования ларьков и колхозников на охрану и силовую поддержку производственной деятельности моего завода. Гопота сначала зароптала, но я популярно объяснил, что помимо них в городе еще есть и менты голодные. И чтобы с ними у братвы было меньше гнилых терок, мы отдадим им ту мелочь, что имели с этих ларьков. Посмеялись, представив как блюстители порядка подбирают крошки после них, взбодренные моими позитивными речами босяки согласились с предложением. А я назначил каждому денежное довольствие большее, чем они имели с вымогательств при Шиле, но запретил любую криминальную самодеятельность. А чтобы мой приказ выполнялся, поставил каждому в сознание сторожок: бить-стрелять только в качестве самообороны.

– А теперь мне нужен помощник – приглядывать за хозяйством заводским. Сам я здесь часто появляться не смогу, дел много и в других местах. Озадачил Циклоп убыточные для общества предприятия сделать прибыльными. Может, кто желает сам или кого господа босяки порекомендуют?..

…Мой джип мчался по федеральной трассе, жадно глотая километр за километром. В этой долгой поездке по краю я по достоинству оценил комфортабельность порождений японского автопрома. Возвращался я с приобретениями. Цементный завод после финансового вливания стал оживать буквально на следующий день. Директорские гонцы быстро разнесли весть о возобновлении производства, и бывшие работники чуть ли не бегом бросились к заводоуправлению. Директор, улыбаясь во весь рот, выдавал задолженность по зарплате, а братки следили за порядком и охраняли мешок с рублями. Рядом с директором сидела кадровичка и восстанавливала уволившихся специалистов в ранее занимаемых должностях.

Пока шел этот праздник возвращения к труду, я тихо удалился в сторону склада готовой продукции, где, по словам директора, оставалось еще около восьмидесяти тонн непроданного цемента, затаренного в мешки. Кладовщик, мужик неопределенного возраста с бегающим взглядом, без возражений (откуда бы они у него взялись!) открыл дверь, и я вошел внутрь. Конечно, там было меньше заявленного количества, и виновный в этом топтался сейчас на расстоянии вытянутой руки. Чем я и воспользовался, влепив в наглую рожу хук с левой, а телохранитель лязгнул затвором пистолета. Мужик все понял, и, что-то бормоча, повалился мне в ноги. Я приказал телохранителю встать снаружи склада и никого не впускать. Тот вышел и прикрыл дверь. Я активировал портал и швырнул в него проворовавшегося кладовщика. Сам шагнул следом. В ангаре дежурному на приемке приказал срочно поднять еще полусотню грузчиков, а притащенного мужика определить в зиндан. Князь знает, что делать с теми, кого я туда сажаю: десять лет каменоломен.