Александр Воронцов: Мальчик-убийца

— Не, за такого базара не было, я краем слыхал, что есть там в Енакиево какой-то штымп шерстяной, кажись, байстрюк [195] незаконнорожденный сын космонавта какого-то, тот его из зоны вытащил, а во время отсидки грел всю зону через него [196] Алик Грек — известный донецкий бандит — рассказывает о реальном факте . А что он в общак не засылал — так он фраер, с него спроса не было.

— Спроса не было, потому что он Фиксе зуб давал, шо будет засылать. Фикса на той зоне смотрящим был, он этого фуцена в приблатненные определил, на библиотеку поставил. Так шо должок имеется, вот, спросить хочу.

— Ты в своем праве, надо подсобить? — Грек внимательно посмотрел Варгану в глаза.

Тот выдержал взгляд.

— Благодарю, Грек, если позволишь, сам все порешаю.

— Решай. Если что — точкуй его по полной, сейчас у нас на зонах голодно, надо греть братву, так шо директор автобазы — это путевый балабас [197] продукты, наркотики — грев выйдет. А то как фраериться — так понт есть, а как фраернулся [198] фраериться — в своем поведении подражать блатным, фраернуться — совершить ошибку, неправильный с точки зрения поступок — так концы в воду. Короче, бери фраера, ставь на правило, только не мокри, а то у нас тут времена настали фуфлыжные, да еще мусора лютовать начали.

— Благодарю, Грек, я в курсах. Хромой велел передать, что добро помнит и за общее всегда готов вписаться. Если прикручу фраера, то все стрелки переведу на Донецк, возьму только долю Фиксы, что тот должен. А по жизни будет должен тебе, Грек.

— Заметано, Варган. Кому людское, кому воровское, кому — мурка, а кому — дурка. Раз этот волчара тряпочный [199] пытающийся подделываться под блатного слово не держит, то спрос с него должен быть по-взрослому, должен ответить по жизни за свои хвосты. Ты, Варган, честный бродяга, мы в курсах, работай спокойно, мы будем стричь поляну [200] наблюдать, быть в курсе, не упускать из виду , но вписываться не станем. Хоп, ногам ходу, голове приходу, матушку удачу, сто тузов на сдачу. Всех благ тебе, Варган!

И донецкие отвалили.

Варган перевел дух. На чужой земле спросить с кого-то — дело стремное. Хозяева здесь — донецкие, так что каким бы ты правильным босяком не был, даже пусть вор авторитетный, а надо местных всегда спрашивать. А те могу и не дать согласие, мало ли? Поэтому то, что встретили нормально — уже полдела. Могли дать от ворот поворот и сами дела порешать, а потом долю заслать.

… Клиента он нашел быстро — автобаза "Орджоникидзеуголь" в Енакиево была приметная, почти в центре города. И фраер был приметный — здоровый такой кабан, метр девяносто, морду отъел на вольных хлебах — хоть прикуривай. На "волжане" рассекает — фу-ты — ну-ты, ножки гнуты!

"Ну, фуцен, счас ты у меня попляшешь!" — злорадно подумал Варган.

Он внезапно возник перед подъехавшей к автобазе белой "Волгой-ГАЗ-24", как только фраер собрался выходить из машины. Что интересно — он был сам за рулем, услугами водителя не пользовался.

— Часик в радость, Хам. Привет тебе от Фиксы. Он про должок напомнить просил, — хищно улыбнувшись, промурлыкал Варган.

— Какая еще фикса. Что ты чешешь, уважаемый? — директор автобазы сразу попер буром, практически отодвинув плечом авторитета.

— Эээ, да ты не просто Хам, ты быдло подзаборное. Ты на кого, фуцен, хвост поднял свой? Я тебя сейчас научу как с людьми говорить! — Варган завелся с пол-оборота.

И сразу же, не отходя, так сказать, от кассы, замуркал такой высококлассной феней, что любой исследователь воровских традиций и понятий смог бы защитить не одну диссертацию. Для университета закрытого типа, разумеется.

Варган очень быстро и в цветастых фразах объяснил своему собеседнику, кто он, его родители и ближайшие родственники, с которыми он, Варган, имел интимные отношения в различных вариациях, что лично с ним он, Варган, сделает в самое ближайшее время, а также почему мама Хама имела интимные отношения с некоторыми парнокопытными, и какие свойства этих самых парнокопытных по наследству передались директору автобазы "Орджоникидзеуголь", который не понимает, кто к нему пожаловал.

Во время этого короткого спича молодой чиновник, ровесник Виталия, то краснел, то бледнел. Но, в конечном итоге, молодость победила и лицо директора напоминало вареную свеклу. Глаза его приобрели непредусмотренные природой объем, а руки мелко тряслись.

И вдруг этот здоровый мордоворот завизжал, как ошпаренная свинья.