Ника Иванова: В предчувствии атаки [СИ]

− Ещё бы, − покивал головой Мережковский. — Переполох тогда был знатный. Ваш старший брат тогда ещё был жив, а вы учились в Академии. Полевая практика после третьего курса. У самой границы с султанатом.

− Бойня получилась основательная, − лицо императора накрыло, словно тучей, сожаление. — Никто не ждал такой наглости, впрочем, как и полномасштабной военной операции с их стороны.

− Но расчёт был не так уж плох. Захвати турки вас в заложники, и император вполне мог бы отдать им территорию с ближайшим порталом. Или…

− Или громыхнула бы война. И сколько погибло бы народу даже предположить нельзя. Из этой истории торчали уши шляхты.

− Нынешние рыцари давно забыли понятия настоящей чести, они давно уже не гнушаются интриг и ударов в спину. — Мережковский понимающе усмехнулся. — Да, то, что тогда сотворил непонятно как примчавшийся вовремя Разумник вошло в книги по истории. Турки до сих при упоминании его имени трясутся. Такого кошмара, что он нагнал на них своим родовым даром, даже я врагу своему не пожелаю.

− Его действия привлекли внимание испанского короля Мануэля I. На тот момент он был самым старым из вершителей. А его Сильва… Феноменальная была видящая и прекрасная женщина.

− Я видел её однажды и, признаться, едва не влюбился. — Мережковский на миг прикрыл глаза, словно пряча в глубине души навсегда запомнившийся образ изящной испанки с гривой чёрный шелковых волос.

− Она была уникальной видящей. Меня тогда увезли в госпиталь, а дед, Разумник и его друг Леонард Нежинский неожиданно получили от неё пророчества. Дед записал все три, а я подзабыл, хоть и знал о них. А они весьма интересны и, кажется, как минимум, два из трёх касаются теперешнего времени.

− Разрешите, − Мережковский попросил блокнот, и император кивнул. Текст был написан быстрым почерком покойного Михаила Александровича Романова, императора Михаила I, почти тридцать лет державшего империю в крепких руках.

Слова пророчеств напоминали стихотворные строки. В самом верху страницы были записаны слова, касающиеся рода Романовых:

− Коротко, но ёмко. Вы думаете, что Дмитрий и Лиза…

− Уверен, − кивнул император. — В своё время брак Алексея Разумовского и царевны Елизаветы, Огненной Валькирии, связал наши семьи родственными узами. Дмитрий уже принёс клятву, а Лиза… Девочка влюблена по уши. Молчит. Но я же вижу. Читай дальше. То, что адресовано Разумнику ещё более поражает в нынешних обстоятельствах.

И Мережковский прочёл вслух:

− Родная кровь с чужой душой, − повторил строки Мережковский. — Знаете, Государь, а я давным-давно слышал историю. Мне её рассказал старый сибирский шаман. Если коротко, то он поведал, что души погибших из других миров иногда приходят к нам. Они заселяются в тела без души и проживают новую жизнь. Может…

− Хм, интересный факт. Вот вернутся эти путешественники, тогда узнаем, кто и откуда. — Император постучал пальцами по закрытым от греха подальше шкатулкам и улыбнулся. — Если я не помру от любопытства до их возвращения.

− Вернётся в мир, как Ангел Мести? А не боитесь, что наступит хаос? Кто знает, что за создание этот парень.

− Я доверяю своим детям, − уверенно ответил император. — Кстати, пророчество, адресованное Нежинскому тоже интересное. Не пойму пока, к чему оно относится, но Сильвия никогда не говорила пустых и малозначащих слов.

Мережковский глянул на строки, прочёл и задумался. Что-то царапнуло его профессиональное чувство, заставив задуматься. Леонард Нежинский был известным человеком, с детства водил дружбу с Разумником и стариком Львовым. С обоими был связан родственными узами. В незаконных сделках замечен не был, как и в конфликтах с другими родами. Его недруги либо сами загибались, либо он умудрялся решать проблемы мирными способами. Но прочитав слова, сказанные испанской видящей. Мережковский решил проверить этого человека настолько глубоко, как сможет. А строки были интересны, как и заметил император.