Алексей Вязовский: Я спас СССР. Том IV [litres]

Я вздыхаю, покорно смиряясь с неизбежным. Служба, и ничего с этим не поделаешь. Но Вика меня точно убьет, я ведь обещал ей сразу после презентации заняться свадебными приготовлениями. Теперь же снова все откладывается на несколько дней. А время идет, 18 декабря неумолимо приближается. Да еще и вчерашняя наша размолвка…

– А куда хоть отправляете?

– Во Львов. – Иванов пристально на меня смотрит, барабанит пальцами по столу. – Тут такое дело… Про секретность я тебе объяснял повторять не буду. Короче… Пришла прослушка верхушки КПУ. Товарищи берега потеряли. Петр Шелест активно агитирует сторонников в ЦК против нынешнего состава Политбюро. Дескать, слишком много там русских. Великодержавный шовинизм и все такое прочее.

Начальник Особой службы тяжело вздыхает.

– К сожалению, на Украине поднимает голову самый махровый национализм. А так как в составе ЦК очень много выходцев из КПУ… Дальше объяснять?

Опачки… Никак Иванов с Мезенцевым за украинский клан вплотную взялись? Ну, немудрено. Хрущев, конечно, им много воли дал и порой такое позволял, за что других бы выпорол нещадно. Крым опять же подарил. А что в результате? Черная неблагодарность. В моей истории Петр Шелест активно выступил против Хрущева, обрушившись на него с критикой на Октябрьском пленуме, и рьяно поддержал Брежнева с Подгорным. За что и был потом введен ими в состав нового Политбюро. Иудушка… Нет, действительно пора привести Шелеста и Ко в чувство.

– Что там нужно будет сделать?

– Смотрю, ты не сильно удивлен местом командировки. Значит, представляешь, какая борьба сейчас в ЦК развернулась. Шелест крайне недоволен последними перестановками и падением своих единомышленников. Подгорного за тридевять земель сослали, Брежнев под арестом, а теперь еще и Кириленко из Политбюро убрали. Шелеста предупреждали, но Петр Ефимович продолжает мутить воду в Киеве, настраивая местных коммунистов против Москвы. Поэтому нужно убирать его, менять на более вменяемого человека.

– Моя задача?

– В Киев скоро собирается комиссия из членов ЦК КПСС, и мы, конечно, снабдим их документами, показывающими несоответствие товарища Шелеста занимаемой должности. Но лишние аргументы не помешают. Надо бы сделать так, чтобы на стенах Львовского университета в самое ближайшее время появились националистические лозунги. – Иванов делает много значительную паузу и продолжает: – Ну, там, «Смерть москалям», «Слава Украине» и так далее. А вот Степану Денисовичу пока не нужно знать, что это твоих рук дело. Никому не нужно. Об этом будут знать только двое: я и ты. Именно поэтому я не хочу привлекать к делу местных.

– Боитесь протечет?

– Да. А у Мезенцева должно быть полное право заявить на Политбюро, что КГБ не имеет никакого отношения к произошедшему, понимаешь? Мы ему потом признаемся, когда все уже будет закончено.

О как. Нет, понятно, конечно, что для дела так лучше будет, но…

– Задача ясна. Только мне же где-то нужно будет остановиться, а в любой гостинице потребуют паспорт. Вся наша конспирация пойдет насмарку.

– Слушай, Алексей, – усмехается Иванов, – а тебя, кроме этого, совсем ничего не смущает?

– А должно?

– Ну, все-таки, как ни крути, это самая настоящая провокация.

– Нет, не смущает, – твердо говорю я, хотя понимаю, что этим заданием начальник меня окончательно привязывает к Особой службе – компромат. Коготок увяз – птичке конец. – Национализм нужно сразу и жестко пресекать. Урон, который он наносит государству, даже страшно представить. Поэтому сейчас совесть моя абсолютно спокойна.

– Хорошо. Тогда по поводу гостиницы и твоего прикрытия. Ты ведь, кажется, ждешь снега, чтобы испытать свое новое изобретение? Спешу тебя обрадовать – в Карпатах снег уже выпал. А от Львова до того же Славского всего лишь два часа на машине. Путевку на турбазу мы тебе с друзьями организуем, останавливаться в гостинице Львова вам не придется. Друзья, естественно, не должны быть в курсе происходящего, просто скажешь им, что тебе нужно передать во Львове посылку. И постарайся уложиться в график – часов в семь вечера быть у стен университета, а после выполнения задания город немедленно покинуть. Времени вам как раз хватит, чтобы ночевать уже на турбазе.

Иванов расстилает на столе карту Львова, показывает, где можно остановить машину, чтобы не привлекать к ней лишнего внимания, и с какой стороны лучше подойти к зданию. В принципе все вроде легко осуществимо – воскресенье, вечер, темно. Университет уже закрыт. Рядом жилых зданий нет, напротив огромный пустынный парк.