Лен Дейтон: Британские СС

И тогда заговорил последний из группы. Он выглядел старше всех. Маленький, неуклюжий, ничем не напоминающий военного человечек с сильным немецким акцентом.

– Ядерному реактору, который они там строят, нужно много, очень много воды.

– Что, реки не хватило бы? – спросил Доджсон.

– Отработанная вода из реактора содержит радиоактивные вещества. Сбрасывать ее в реку опасно.

Этот человек был единственным, кто понимал причину грядущего неспровоцированного нападения на какую-то британскую лабораторию. По бумагам он проходил как лейтенант Рейсдал, гражданин Канады голландского происхождения; настоящего его имени никто не знал. Между собой все называли его Профессором. Известно было одно: именно он укажет отряду Уэйли, какие именно несгораемые шкафы отправятся в объятия «железной леди», какие документы, какие материалы и каких людей следует засунуть в бронетранспортеры и увезти с собой.

– Профессор, – обратился к нему Уэйли, по-прежнему вглядываясь в заливаемый дождем иллюминатор, – поговаривают, будто Гитлер может нокаутировать Америку кастетом, который мы сейчас попробуем сорвать с его кулака. Это правда?

Никто не повернул головы, но Рейсдал знал, что в ответе на этот вопрос отчаянно нуждались все на корабле.

– Да, друзья мои, это правда.

И даже он, человек, который стоял рядом с великим Отто Ганом в химическом институте Общества кайзера Вильгельма накануне Рождества тридцать восьмого года – в день, когда было расщеплено ядро урана, – даже он едва мог поверить в ту мощь, которую приписывали атомному взрыву. Человек, которого называли Рейсдал, хотел бы заверить этих солдат, что их жизни будут отданы не впустую, но он уже понял, что среди американцев подобные вдохновляющие речи не в почете. Поэтому он просто взял у Ходжа предложенную сигару и спросил:

– Во сколько там будет фильм с Бетти Грейбл?

– В половину третьего, – ответил Уэйли.

Сразу после окончания киноленты планировалось начнать высадку, если, конечно, раньше не появятся немецкие корабли.

Потом все молча курили и глядели в иллюминаторы на второй транспортный корабль. Он тоже когда-то был собственностью французской Трансатлантической компании, вмещал каюты на шестьсот сорок три пассажира и с комфортом перевозил людей из Гавра в Нью-Йорк. Но на нем не было мачтовых кранов, необходимых для погрузки больших десантных кораблей, и потому он вез лишь малые – такие, что их смогли подвесить на обычные трал-балки, предназначенные для спасательных шлюпок. Причем большая часть этих малых десантных кораблей пострадала от высоких атлантических волн, так что обойтись теперь собирались всего двумя. После высадки отряда Уэйли корабли должны были вернуться на транспортник за второй партией людей – теми, кто проведет отвлекающую атаку.

Рейсдал имел ум ученого, а не солдата, и ему сложно было примириться с тем фактом, что во время эвакуации с берега мест на кораблях будет вполовину меньше, чем людей в десантных отрядах.

Местечко Брингл-Сэндс в устье реки Фрейн можно увидеть с нависших над ним высоких утесов. Из-за постоянного ветра с моря кусты и деревья здесь кривые и низкорослые, а стена утесов понемногу крошится и осыпается, и на узкой пешеходной тропке вдоль берега тут и там стоят предупреждающие знаки.

В полумиле от берега проходит железная дорога. Она ведет из Брингла и Брингл-Сэндс в Фрейн-Холт и далее на восток через Эксетер в Лондон.

Но сейчас собравшиеся в будке стрелочника не видели в окнах ничего, кроме отражения блестящих рычагов и разных инструментов да жарко пылающего в печке угля. Король лежал в откидной койке, Гарри Вудс демонстрировал умение спать стоя, Дэнни Барга съежился в углу, обхватив руками колени и уронив на них голову.

– Чаю? – негромко предложил стрелочник Дугласу.

Он уже поставил выщербленный жестяной чайник на огонь.

Дуглас благодарно кивнул и подвинулся, чтобы дать стрелочнику подкинуть еще угля в печку.

– С вагонов падает, а я собираю, – пояснил стрелочник, кивая на ведерко с углем.

Это был маленький щуплый человечек с бледным лицом и прямыми темными волосами. Меж тем он с поразительной для такой тщедушной фигуры силой ворочал железные рычаги почти с него ростом. Как и многие ветераны Первой мировой, он нашил свои орденские ленты на грудь черной саржевой тужурки. Британская военная медаль и медаль Победы. В ношении их теперь была некая отчаянная дерзость.