Аннит Охэйо: Племя вихреногих (СИ)

— И что? — спросил Сергей. Тон немца был не очень-то пессимистичным.

— На юг пойдем, к нашим, — Вальфрид поднялся. — Тут недалеко, кстати, только отрог перевалить. Ну и заодно на край Ойкумены посмотрим.

И тут Антон понял, что не так он и устал.

На сей раз, они поднялись на самом деле высоко. Дышать здесь было тяжело, а мороз немилосердно обдирал лицо и впивался в грудь сотнями ледяных игл — но сейчас мальчишка едва его замечал. Долгий, да и, чего там, мучительный подъем внезапно кончился — и они все замерли, глядя на открывшийся им пейзаж. Прямо от их ног начинался крутой заснеженный склон. Метров через пятьдесят он обрывался в пустоту, — и там, уже в смутной воздушной дымке, лежала необозримая зеленая чаша колоссальной долины, замкнутая скалистыми гребнями, наполовину скрытая клочковатым одеялом туманных облаков. А над ними поднимался колоссальный купол Таллара, весь в бурлящем, словно бы жидком узоре белесых и темно-синих полос. Отсюда, с высоты, он был виден совершенно отчетливо, и у мальчишек просто перехватило дух. Ради такого зрелища Антон точно согласился бы проделать весь путь с начала до конца ещё раз… и ему даже захотелось завыть от невозможности полететь туда, увидеть всё это вблизи, своими глазами…

Сморгнув непонятно отчего проступившие слезы, он отвернулся. Здесь, тоже далеко внизу, между зелеными склонами гор синело громадное озеро — долина Тегернзее. А ещё дальше — зеленые волны западного леса. Они уходили вдаль, всё более смутные, пока не растворялись совсем в сияющей дымке. Казалось, что там больше и нет ничего — только этот бесконечный лес… и мальчишка вздохнул. Сейчас он видел землю на несколько недель пути… и при мысли, что им предстоит этот путь — на край видимого мира и ещё дальше — его сердце почему-то сладко замирало. Первую битву они выиграли — но приключения ещё только начинались…

Конец первой части.

Это кажется невероятным, — но китайские вещи поставлялись в СССР и в 60-х, и в 70-х, причём ОТЛИЧНОГО качества. Великолепные ткани, а также теплые одеяла, клетчатые рубашки «Дружба», прекрасные термосы… Тогда китайцы ещё помнили, КОМУ Китай обязан своей независимостью, и старались для «старшего брата»…

Распространённый в середине XX века фонарик с ручной динамо-машиной — после нескольких энергичных нажатий на рычаг довольно долго светил. «Жабой» он был прозван за форму корпуса и издаваемый при работе урчащий звук.