Валерий Белоусов: Горсть песка-12

Вы просто НЕ представляете себе атмосферу конца сороковых-начала пятидесятых…воссоздавалась империя- даже во внешних её проявлениях — гимназии, кадетские корпуса, национальный РУССКИЙ приоритет… И даже милицейская форма сороковых годов — двубортный закрытый китель, папаха-кубанка — повторяла форму городовых. Один в один! В нашей АИ ИВС проводит интенсификацию переворота, во всю играя национальную русскую карту (при этом его не понимают даже близкие соратники- тот же Берия). Если Вы — не читали речи ИВС от 03 июля…не следили внимательно за изменением политического климата в СССР — одно могу Вам сказать «Учите матчасть»

Что же касается злейших врагов- то не было у Советской России врага злее, чем господин Черчилль… Далее продолжать?

В поддержку Советского Союза и антигитлеровской коалиции выступили практически вся левая и большинство центристской части политического спектра эмиграции. Основатель в США «Нового журнала», преемника «Современных записок», М.О. Цетлин в редакционной статье первого номера писал: «Кто бы ни руководил русской армией в ее героической борьбе, мы всей душой желаем России полной победы… Мы никак не призываем к насильственному свержению советской власти, зная, что такое во время войны перемена государственного строя».

По мере того как Гитлер приступил к реализации своих колонизаторских, антирусских планов, количество оборонцев непрестанно увеличивалось. «Наше оборончество исходит из инстинкта самосохранения нации. Оборончество и национализм тесно связаны», — говорил генерал П.С. Махров, стоявший на откровенно антибольшевистской политической платформе.

Лидером оборонцев являлся генерал А.И. Деникин, считавший невозможным призывать российских эмигрантов к вооруженной борьбе в рядах немецкой армии против СССР. Он публично выступил в поддержку Красной Армии, считая, что она, добившись победы над Германией, может повернуть оружие против сталинского режима. Такую точку зрения генерал сохранял на протяжении всей войны. 15 ноября 1944 г. он выступил с обращением к бывшим солдатам и офицерам Белой армии: «Мы испытывали боль в дни поражений армии, хотя она и зовется «Красной», а не российской, и радость — в дни ее побед. И теперь, когда мировая война еще не окончена, мы всей душой желаем ее победного завершения, которое обеспечит страну нашу от наглых посягательств извне». Передал в фонд обороны 44 тыс. золотых царских рублей, считал, что победившая фашизм армия сможет свергнуть и большевизм.

Уже летом 1940 г. после немецкой оккупации Франции русские эмигранты приняли участие в первых подпольных организациях.

Борис Вильде и Анатолий Левицкий — сыновья русских эмигрантов, молодые ученые-этнографы «Музея человека» в Париже — стали активными участниками первой организации Сопротивления оккупантам. «Группа музея человека», как называли эту организацию, выпустила нелегальную газету «Резистанс» («Сопротивление»), название которой потом было воспринято всем антифашистским движением Франции. Газета призывала создавать подпольные группы сопротивления, вербовать решительных и верных людей, готовиться к вооруженной борьбе.

Борис Владимирович Вильде- поэт, критик, журналист, этнограф. Человек Гумилевского склада. Личность его предстает противоречивой и неоднозначной. Человек имел поэтический талант, но оставил мало стихов, решив в 1937 г. к поэзии больше не обращаться. В 1939-40 гг. служил во французской армии, участвовал в войне с Германией.

Преданный провокатором, был арестован 25 марта 1941 г. Были арестованы и другие члены группы. Их долго держали в тюрьме, подвергли жестоким пыткам. В тюрьме Вильде возвращается к лирике. Поэт принял смерть мужественно, отказавшись от черной повязки на глазах. Их расстреляли 23 февраля 1942 г.

В вестибюле Музея человека на площади Торкадеро в Париже висят мраморные доски, посвященные Борису Вильде и Анатолию Левицкому. О Борисе Вильде написано по-французски: «Борис Вильде, русский… Мобилизован в 1939–1941 гг. Во время оккупации был судим по делу «Резистанс» и расстрелян на Мон-Валерьен 23.02.1942 г. Генерал де Гольь наградил его медалью Сопротивления в 1940 г. Будучи арестован гестапо и приговорен к смертной казни, явил своим поведением во время суда и под пулями палачей пример храбрости и самоотречения».

Мог ли потомок Михила Кутузова встать под знамена фашизма? Наверное, нет. Поэтому и входит Илья Голенищев-Кутузов в состав подпольного антифашистского «Народного фронта» в Югославии. Попадает в концлагерь Баница, а с 1941 г. — он офицер Югославской народно-освободительной армии.