Андрей Ляпкин-Тяпкин: Родина

– Стой! Стрелять буду!

Приклад ружья сам собой прилип к плечу.

– Сам стой!

Сашка, судорожно дыша, водил стволом вправо-влево и ничего не видел. Рёбра после такого стипль-чеза ясно дали ему понять, как он был неправ. Перед глазами вспыхивали зелёные и розовые кляксы, а на лбу выступила испарина. Потом откуда-то сбоку возник плотный сгусток темноты и забрал у него из рук ружьё.

– Мужик, ты чего, сдурел? На людей с ружьём кидаться?

Голос был насмешлив и дружелюбен. Кровь перестала стучать в ушах, и до Дубинина донеслось мирное мамино 'и мне тоже очень приятно'. Сашка обхватил себя за ноющие бока и со стоном повалился на землю.

– Кузьмина позовите. Или маму.

Сгусток тьмы, на поверку оказавшийся дюжим мужиком, удивлённо присвистнул, одним рывком поднял Сашу на ноги и поволок его на плече до фазенды Михалыча.

– Во, глядите!

– Сынок!

– Всё нормально, мам.

Прибывших на лодке мужчин оказалось всего четверо. Включая сцапавшего его часового. В доме было непривычно светло и Саша, окончательно придя в себя после забега, осмотрелся. Мама хлопотала, накрывая на стол, Кузьмин стоял посреди комнаты, разговаривая с пожилым грузным мужчиной, а двое молодых ребят, одетых как рыбаки, в нечто бесформенное и прорезиненное, сидели на крыльце и протирали автоматы. Часовой снова нырнул в темноту.

'Грузный' посмотрел на Дубинина и что-то прошептал. Кузьмин поморщился.

– Саша! Знакомься. Это Андрей Андреич. Мой старинный друг и, по совместительству, начальник порта и капитан корабля. А это…

Михалыч кивнул своим мыслям и с нажимом посмотрел на моряка.

… а это – мой сын. Александр.

Мама замерла, Сашка поперхнулся, а капитан с интересом посмотрел на незнакомого парня.

– И потом, Саша – глава общины на хуторе с той стороны ручья. Без него – никак.

Моряк помялся немного, но потом крякнул и махнул рукой.

– Смотри, Михалыч. Под твою ответственность.

Моряки отказались от водки. И к чаю они не притронулись.

– Ну, Андреич – Кузьмин внимательно посмотрел на гостя, – рассказывай. Что тебя принесло посреди ночи.

Часы с кукушкой на стене показывали половину шестого вечера.

Моряк закусил губу и уставился в стол.

– Значит так, товарищ капитан первого ранга. Слушайте очень внимательно. Сегодня утром, при переброске очередного груза с 'большой земли'…

У Сашки почему-то тяжело и глухо забилось сердце. Чутьё подсказывало, случилось нечто из ряда вон выходящее. Кузьмин подобрался и был само внимание.

– Генерал Егоров и несколько его людей атаковали конвой. Егоров – убит. Трое его ребят – убиты. Самое главное. Убита Сестра. Новый Ходок – захвачен. Позавчера пришло сообщение, что вторая Сестра скончалась в больнице на 'материке'. Всё, Михалыч. Дело сделано. Мы в автономке.

Сашка сидел в прострации. Новости оглушали. На лице Кузьмина не дрогнул ни один мускул.

– Дальше.

– Из группы Егорова в живых осталась только его дочь, Марина. Она серьёзно ранена, но врачи говорят – будет жить. Ходок, этот, как его… Максим. Тоже ранен. Не сильно, но тем не менее.

– Зачем. Ты. Сюда. Пришёл?

Моряк поднял глаза на друга.

– Спрячь у себя Ходока. Про тебя не знает никто. Только я и трое моих ребят. Ты их всех знаешь. Ходока нельзя никому отдавать. Его просто растерзают. Его заставят попытаться кого-нибудь перебросить назад. Он не сможет. Мне Марина рассказала. Она этого парня на Земле брала. Он 'железячник', но в исключительных обстоятельствах может протащить одного-двух. Страшной ценой. И ещё. Его подсадили на наркоту. Он едва жив. Его будет ломать. Серьёзно будет ломать. Ну как? Примешь?

– Какая обстановка на острове и в Заозёрном?

– Заозёрный пока не в курсе. У нас всё кипит-бурлит. Люди растеряны, но паники нет. Всё-таки контингент у нас – что надо. Первый сорт. Завтра я соберу учредительное собрание и назначу выборы… эээ… Президента. Тьфу, чёрт, Головы.

– Ты самый старший по званию, получается? Так? Мгм… что ж. Ясно. Максим на катере?

– Да. Здесь я оставлю Пашку с пулемётом. На всякий случай. К тому же – он фельдшер. Мало ли что.

Кузьмин посмотрел на Дубинина.

– Саша. Получишь у меня два… нет, три автомата. Организуешь на тропе полноценный пост. Если кто сунется – скажете, что у нас тиф. Пашка вам поможет всё наладить.

Парень, сидящий в дверном проёме поднял ладонь и кивнул. Помогу, мол.

– Кому из своих ты доверяешь, как себе?

– Свояку.

Кузьмин вынул из ящика увесистую пачку денег.