Александра Турлякова: Мирон сын Мирона

— Что армия Майнора, они сдались?

— Сдались… Герцог был очень против…

Идвар нахмурился с немой догадкой, переспросил:

— Герцог?

— Герцог Вальден. Он не хотел сдаваться…

— Он жив?

— Ранен, не серьёзно, их врачи оказывают ему помощь. Я видел его, он злой, требует встречи с вами…

— Что слышно про Майнора? Он жив?

Посыльный запнулся на миг, ответил уже тише:

— Он смертельно ранен… Я не видел его сам…

Идвар опустил голову, не желая верить этому. Он сам хотел убить его, хотел этого накануне битвы, а сейчас… сейчас чувствовал опустошение и непонятное чувство обиды к происходящему… Всё-таки Олдер проиграл это сражение, проиграл даже лично. А теперь что же?.. Олдер ранен, — как он сказал? — смертельно…

— Где он? — спросил Идвар, поднимая лицо, хмурил брови. Он даже и думать не мог, что будет теперь, как король узнает о том, что его сына, наследника трона, Майнора, больше нет? Его гордость, его надежда, его успех… Он верил в него, верил так, что даже отправил сюда, дав армию, отправил Майнора вопреки всем традициям. Потерял сына, своего любимого сына, из-за ненависти, из-за желания убить своего племянника, претендующего на трон. Какую ненависть испытывал он к своему брату Уарду, к той измене, что постигла его много лет назад, что нёс он в сердце все эти годы, что росло в нём, если он заплатил за это такую огромную цену. Он отдал в жертву этой ненависти своего сына…

Идвар шёл и думал об этом, шёл через то место, где проходил бой, шёл туда, где были позиции миропольской армии. Перед ним расступались, его пропускали, а он будто и не видел ничего перед собой. Олдер… Он всю жизнь прожил в Мирополе, жил и верил в то, что будет королём, что и его сыновья будут королями. На него и глядели так, как на короля. Он никогда и не учился-то управлять войсками, оно было ненужно ему. Это король отправил его, вселил страх за трон, указал на претензии Идвара, и Олдер окунулся в эту войну с головой. Возненавидел брата, желал ему смерти, ведь он так и не знает до сих пор, что Идвар — не брат ему, а кузен!.. Король не обмолвился об этом, стравил братьев между собой из-за трона… И вот… теперь…

Когда он подошёл, свита и окружение Майнора расступились. Идвар узнавал их всех по лицам, вспоминал имена и титулы. Многие ранены, огромные глаза, вспотевшие волосы, они и сами не могут поверить в то, что творится.

Врач поднялся на ноги, оставляя раненого на земле, посмотрел через бровь (тоже — мирополец), заговорил с Идваром первым:

— Арбалетная стрела засела под ключицей, сердце ещё бьётся, но, если мы потянем её, он умрёт почти мгновенно… кровь хлынет в лёгкие…

Идвар смотрел в лицо умирающего брата, кто-то из оруженосцев держал его голову у себя на коленях, стирал пот со лба и кровь, вытекающую из уголков рта. Все молчаливо стояли рядом, боясь будущего или веря в чудо. Идвар придвинулся и опустился на колено рядом, заглядывая в лицо, ловил взгляд огромных чёрных глаз.

— Олдер? — позвал первым. — Олдер, ты слышишь меня?..

Олдер посмотрел снизу и выгнул губы дугой.

— Ты?.. Зачем пришёл?.. Порадоваться?.. — хмыкнул зло, и капельки крови разбрызгались по щекам. — Радуйся… Ты ведь хотел этого… хотел…

— Дурак ты, Олдер…

— Уйди… оставь меня…

Идвар склонился ниже, спросил шёпотом:

— Если бы я так лежал, ты бы тоже пришёл?..

Олдер дёрнулся, повёл подбородком, наверное, он бы засмеялся, если б не было так больно, а так — только хмыкнул, прикрывая глаза. Идвар нашёл его руку, стиснул пальцы, холодные, чужие.

— Почему я проиграл?.. — спросил вдруг Олдер.

Идвар помолчал немного, потом ответил:

— Потому, что я выиграл…

Олдер опять хмыкнул, глядя в сторону, и не видя никого, из тех, кто был рядом.

— Отец… он не переживёт… он не выдержит…

— Хватит о нём! — перебил Идвар. — Перестань думать о нём… — Хотелось добавить, сказать ему: "Он предал тебя, он послал тебя выполнять то, что должен был сделать сам… Послал тебя мстить за себя, за свою вековую обиду… А ты?.. Ты думаешь о нём на пороге смерти!.." Прошептал чуть слышно:- Господи, Олдер, почему мы стали врагами?.. Почему так получилось?..

Олдер закашлялся, брызгая кровью, она потекла по подбородку на шею. Идвар сильнее стиснул холодные пальцы, и почувствовал, что Олдер отвечает ему, словно опираясь на эту руку, черпая силы. Зашептал, глядя в лицо:

— Я видел его… твоего сына… мальчишку… — В глазах мелькнуло что-то незнакомое ранее, трагическое, с болью. Идвар нахмурился, склонился ниже, ловя последнее дыхание. — Прости меня… прости за неё…