Фёдор Березин: Пожар Метрополии

— Командир, похоже, у нас контакт, — это лейтенант Индалесио. Вот из кого, возможно, когда-нибудь вылупится настоящий капитан субмарины-охотника.

— Дайте спектр, господа, — командуешь ты абсолютно бесстрастным голосом, хотя в груди взрываются мегатонны. — Наблюдаю. Ну что ж... Будить оборудование! Торпеды в готовность! Шесть единиц! В головки “первой”, “второй”, “третьей”, “пятой” ввести спектральный след!

Это страховка — те две, что остались без спектра. Они будут искать цель по другим параметрам, а, значит, окажутся застрахованы от возможной помехи. То есть для сбивания со следа всей своры врагу придется использовать по крайней мере два разнообразных метода.

— Есть готовность “первой”, “второй”, “третьей”, “четвертой”, “пятой”, “шестой”!

— Ну, с Богом. Залп! — и тут же команда по другой линии. — Господа мотористы! Заводи моторы! Уходим прочь.

А шестерка твоих “рыб” уже вспарывает водную толщу. Мы не знаем, по кому стрельнули господа гринго, но вполне вероятно, что больше делать им этого никогда не придется. Расстояние до цели менее морской мили. Видимо, “Си Вулф” тоже удачно затаился, маскируясь толстым брюхом утопленного намедни “Дон Кихота”. Придется прервать пиршество североамериканского грифа. Ведь если штабные адмиралы решили ослабить влияние на эту местность Бразилии, почему бы не пойти дальше и не уменьшить давление главного сюзерена?

Тем более произвести это по-умному. То есть так, как учили в академии: “Подкрадись! Нанеси удар! Исчезни!” Возможно, мы не обладаем такой бесшумностью, как североамериканское чудо, но мы постараемся выжать из своего “Сиприано Кастро” всё технически достижимое. В том числе, только теоретически предполагаемое.

Дополнительная плата

Кровь пульсировала толчками. Но сейчас было не до переживаний за какое-то ухо. Подумаешь, было два — стало одно. Тут перед его слезящимися глазами разворачивалось сражение.

“Панцирь” очень устойчивая штука. Солдат, облаченный в “боевой скафандр”, способен запросто тащить такого же, как он, на себе. Однако Владимир Михеевич Румянцев отличался солидными габаритами. К тому же он знал об этих свойствах “боевого скафандра” и специально прыгнул как можно выше. Не зря когда-то в прошлом он часами играл с “железом” в пустующем спортзале “Индиры Ганди”. Естественно, облаченный в экзоскелет человек, могущий пользоваться мышцами, основанными на “памяти металла”, мог стряхнуть нападающего как муху. Однако Румянцев был не только тяжеловесом, но еще и борцом. Он действовал очень быстро.

Американец упал на спину, придавив собой водолаза. Наблюдающему процесс Герману было не до анализа, однако можно представить, что значит свалить на себя закованную в кевлар тушу. Кроме того, американцу было достаточно хорошо поработать локтями, чтобы переломать кости находящемуся позади. Однако янки оказался не слишком сноровист, или он наблюдал то, что не входило в зону видимости Минакова. Он начал перехватывать винтовку в боевое положение, Румянцев явно пытался тормозить, сдерживал его рукой. Возможно, у него даже что-то получалось. Выигрывались доли секунды. Но даже бешеная сила Владимира Михеевича являлась все-таки человеческой, а не машинной. Итог был предрешен. Но именно в этот момент на американца набросились спереди, причем сразу двое. Видимо, это и было то, что заставило вражеского солдата в первую очередь обрести власть над оружием. Неясно, что делали до того Кисленко и Гитуляр, может, разминали ноги-руки. Однако они все-таки успели. Правда, плазменная винтовка уже начала стрелять. Она дала длинную очередь куда-то вверх, потом по деревьям, продолжила пальбу ниже. Несмотря на ужасную боль, Минаков испугался, что сейчас пули поубивают всех вокруг. Потом эта бесконечная, бесшумная пальба прекратилась. Явно кончились патроны.

А битва продолжалась. Минаков заметил на больших пальцах товарищей пластиковые остатки наручников. Неужели Румянцев их просто разорвал?

“Отключите, сломайте ему “комп”!” — хотел крикнуть Герман, но почему-то не мог, только хрипел. А может, и орал, но совершенно себя не слышал. И было немудрено, ибо его внимание привлек один маленький кровавый предмет, отлетевший в сторону от дерущихся. В странном озарении Минаков сообразил, что это и есть его левое ухо, правда уже не принадлежащее хозяину. Видимо, американец все время держал его в механическом кулаке. Зачем?