Александр Маркьянов: Сожженные мосты. Часть 3

— Кому мы служим, ответь мне, Бес? Ответь как на духу.

— Родине. России.

— А что такое — Россия?

Вопрос, конечно, был интересным. Попробуйте, сами ответьте что такое — Россия? Только ли территория — самая большая в мире?

— Не знаешь… И я не знаю. Но чувствую. Сейчас Россия — это те дети, которых похитили и привезли сюда. Мы служим России — и наша задача в том, чтобы достать их оттуда и вернуть за родную землю. Они для нас — Россия, каждый подданный Его Величества для нас — Россия.

Бес открыл дверцу, сплюнул в пыль.

— Вообще то и у нас в моталках [109] Моталка — типичное казанское слово, означает «подростковая группировка». Мотаться — участвовать в группировке. Иногда их называли конторами. было: своего бросить — последнее дело.

— Вот именно. Если хочешь исполнять приказ так, как он отдан — исполняй его. А я буду поступать так, как сам знаю.

— Аллах затмил твой разум…

При упоминании Аллаха Араб повернулся к Бесу.

— Я тебе расскажу кое-что. Знаешь, почему я пошел в спецназ?

— Не знаю. Ты же не рассказывал никогда. Сидишь и молчишь.

— Теперь расскажу. Тогда, в Бейруте у нас была семья. У меня были брат, сестра, отец и мать. Когда пришли исламисты — ты должен помнить что тогда произошло в Бейруте — у меня не стало никого. Большую часть казаков вырезали на полях, остались немногие. Меня тогда выпороли за хулиганство — вот почему я остался дома и не пошел на поле. Потом отец и другие казаки, кто еще оставался в живых, пробрались в поселок. Мы достали пулемет и выманили бандитов на околицу, в чистое поле. Но в живых остался только один я, бандиты схватили меня и предлагали принять ислам, но я отказался. Тогда они распяли меня на кресте. Видишь?

На руках Араба еще остались следы от гвоздей, почти незаметные кружки гладкой кожи. Такие как остаются после ожогов, когда поверх обожженной ткани нарастает кожа.

— Подполковник Тихонов, который нас учил, тогда еще служил в действующих частях, не инструктором. Его и его группу забросили в наш район для того, чтобы разведать обстановку, определить наличие опасности для вертолетов с десантом, подобрать и зачистить площадки для десантирования основных сил. Их было шестнадцать человек, и у них был приказ: только разведка. Не вмешиваться ни во что до подхода вертолетов с десантом. Но он нарушил приказ, он пошел на штурм захваченного казачьего хутора и уничтожил бандитов, тех, кто оставался к этому времени в живых. Он и его люди сняли меня с креста и эвакуировали военным вертолетом, только поэтому я жив до сих пор. У него был приказ не вмешиваться — но он поступил так, как подсказало ему чувство долга и его офицерская честь. А что подсказывает тебе твоя честь Бес? Ни у тебя, ни у меня нет отца, на которого мы могли бы равняться, нам не у кого спросить совета. Скажи — Тихонов достоин того, чтобы на него равняться?

Бес вместо ответа с шумом захлопнул дверцу машины. Достал из кобуры свой пистолет, открыл бардачок и достал из него черную сосиску глушителя. Начал накручивать на ствол.

— Как думаешь сделать?

— Сегодня встреча. Ты останешься здесь, сторожить товар. Я пойду туда. Ты выдвигаешься в одиннадцать ноль-ноль, в двенадцать мы достигнем базара. Точку встречи определим по часам. Час — на операцию. Час — на отход. Оружие отдадим пуштунам, они выведут нас.

Основной план отхода ударной группы был прост, и как всякие простые вещи — с большой долей вероятности должен был увенчаться успехом. Им нужно было отъехать всего три километра от города. Там их ждало пуштунское племя, одно из тех, которое сотрудничало с Белым Царем. За автомобиль, который можно очень выгодно продать в Пешаваре, не меньше чем за пятьдесят тысяч золотых на наши деньги, большая группа пуштунов должна сопроводить русских до границы. Насчет партии оружия — договоренности не было, но если оно будет — сгодится за плату и оно, так будет даже лучше. Переходить они должны были в смертельно опасном районе — в районе перевалов горного Бадахшана. Но и у пуштунов и у спецназовцев хватит подготовки, чтобы пройти этим путем. Что сказать, если на пути встретятся казаки или пограничная стража — они знали. Да даже если и встретятся… они не раз незаметно пересекали границу в обе стороны, «рвали нитку». Это была часть их боевой учебы.

Пуштунам все равно — двух человек вести или пятерых. Но выдержат ли переход дети?

— Я пока посплю. Иди купи куртки, такие же как я купил. Здесь должны продавать.