А. Живой: Сицилийское королевство

– Черт побери, – только и сказал механик, глядя на все это.

Снизу раздался тревожный звук рога – это над гаванью разнеся сигнал тревоги. Приближавшихся врагов заметил не только Забубенный. По галерам забегали матросы, замелькали бичи надсмотрщиков. Первая дюжина галер выдвинулась навстречу флоту венецианцев, стремясь усилить находившееся на внешнем рейде охранение.

Словно завороженный смотрел Григорий на этот неожиданный конец света. Парусные венецианские нефы были быстроходнее галер, даже оснащенных новым рулем, и скоро они были уже почти у самой бухты города. Механик заметил движение рядом – это солдаты Фридриха, появившись на стенах крепости, готовились к отражению атаки. Они заряжали камнеметные оружия и катапульты, направленные в сторону моря. Натягивали тетиву арбалетов. Всем было ясно, что простым обстрелом Бриндизи с моря дело не обойдется. Следовало ждать штурма по полной программе.

А в море схватка уже началась. Взлетели в воздух первые огненные шары с зажигательной смесью и вспыхнули сразу два венецианских корабля. Это галеры имперского флота, выстроившись в заградительную линию, открыли огонь. Еще несколько галер устремилось в атаку на превосходящие силы неприятеля. Скоро Забубенный увидел и первый таран. Имперская галера на полном ходу врезалась в высокий борт венецианского судна, которое не смогло увернуться от удара, несмотря на свою маневренность. В воздух взметнулись абордажные крюки и сицилийцы бесстрашно ворвались на борт протараненного корабля. Завязалась схватка.

То же самое совершили еще три галеры сицилийцев. У входа в бухту образовалось целая заградительная линия из привязанных друг к другу кораблей. Но, несмотря на храбрость сицилийцев, их было значительно меньше, чем нападавших. Обойдя эти внезапно возникшие заграждения, остальные венецианские рейдеры хлынули в бухту, где натолкнулись на вторую линию галер императора Фридриха, остановившую их движение. Битва на море разгоралась на глазах. Григорий взглянул вдаль и разглядел там множество парусов. Это были сплошь корабли неприятеля. А в бухте Бриндизи в резерве находилось всего шесть галер. Исход этого сражения был ясен.

Повинуясь внезапному порыву, Григорий бросился в покои императрицы. В дверях он столкнулся с именитыми тевтонцами. Генрих Страндгот и Магнус Гампе, в полном военном облачении, прошли мимо него, побрякивая своими доспехами.

– Вы немного опоздали, херр Грегор, – бросил на ходу Магнус Гампе, – нашим галерам сегодня уже не понадобится новый руль.

Не обращая внимания на его слова, Григорий ворвался в покои императрицы. Констанция сидела столом, на котором лежал свиток с посланием. Рядом с ней стоял бургомистр.

– Оставьте нас, Штрой, – приказала она, подняв глаза на ворвавшегося Григория, – нам нужно поговорить с господином механиком. А вы отправляйтесь руководить своими людьми, – сейчас им будет нелегко.

Марлихенкомпф молча вышел, оставив их наедине. Забубенный приблизился к столу.

– Грегор, – начала Констанция, – ты знаешь, что происходит?

– Это уже все знают, – кивнул механик, указав на окно, – монголы объединились с Венецией и напали на нас.

– Это так, – подтвердила Констанция, встав из-за стола, она подошла к окну. Ее лицо выглядело напряженным, но страха в глазах не было.

– Что ты будешь делать? – спросил Григорий.

– Фридрих прислал гонца, – императрица кивнула на свиток, – приказывает мне немедленно уехать из Бриндизи в Неаполь, под его защиту. Здесь небольшой гарнизон, а там он уже собрал новую армию. Торопит. Монголы продвигаются слишком быстро.

Забубенный кивнул, словно соглашаясь с мнением императора. Помолчал несколько секунд. Перед ним вдруг пронеслись все те дни, что они провели вместе. С того самого момента, когда он впервые увидел Констанцию в замке, захваченном монголами, до этой минуты.

– Ты должна ехать. В Неаполе рядом с императором тебе будет безопаснее, – медленно проговорил механик, – Монголы действительно продвигаются очень быстро. И хотя здесь хорошие солдаты, но их слишком мало. Они не смогут тебя защитить.

Констанция подняла свои прекрасные глаза на Григория, словно желая что-то сказать. Но в этот момент снаружи раздался свист и глухой удар, от которого все задрожало. Видно, первый камень из катапульты венецианцев долетел до стен замка.

– Бриндизи осажден, – сказал Григорий, взяв ее за руку, – А если медлить, то скоро его с суши отрежут монголы. Тогда ты вообще не попадешь в Неаполь, а достанешься Субурхану, как он того и хотел. Но я этого не хочу. Ты должна ехать.