А. Живой: Сицилийское королевство

А когда дверь отворилась, и он увидел за ней любимую женщину, то не смог больше сдерживаться. Шагнул вперед и обнял ее, даже не посмотрев, есть ли кто-нибудь в зале еще. К счастью, там никого не оказалось. Констанция ответила с нежностью, и они долго стояли, не в силах оторваться друг от друга.

В комнате царил полумрак. Лишь несколько свечей озаряли тусклым светом помещение. Эта резиденция Констанции была гораздо скромнее, чем в Неаполе. Покои занимали лишь небольшой зал с пятью высокими окнами, на которых висели тяжелые шторы. Посередине стояла огромная кровать с балдахином. В дальней части была видна дверь, которая, как подумал Григорий, вела в покои фрейлин, чьей обязанностью было всегда находиться при своей госпоже. Но сейчас никаких фрейлин здесь не было.

Григорий в нетерпении увлек свою госпожу на ложе.

– Обожди Грегор, – слабо сопротивлялась Констанция, – меня ждут вельможи. Я должна к ним выйти.

– Подождут, – оборвал ее Григорий, продолжая наступать. И Констанция сдалась на милость победителя.

Спустя полчаса придворным было объявлено, что императрица плохо себя чувствует и желает отдохнуть с дороги. Аудиенция переносится на утро. Все разошлись.

– Как ты устроился в Палермо? – спросила Констанция, положив свою головку на грудь механику, когда утомленные бурной встречей, они лежали на огромной кровати.

– Нормально, – ответил расслабленный Григорий, – только здесь надо работать, а то ваш малолетний принц обещал меня повесить, если не успею в срок. Извини, но я так понял, что это не твой сын?

Констанция вздохнула:

– Да. Это сын рабыни от Фридриха. Он весь пошел в своего отца.

Забубенный не стал уточнять, почему сын рабыни является наследником трона. Видимо, слово императора имело здесь больший вес, чем какие-то кровные узы и обязательства.

– А что слышно о Фридрихе? – напрягся Григорий.

– Он все еще в Генуе.

– До сих пор? – удивился Забубенный.

– Да. Прибывший флот не помог ему взять город. На помощь генуэзцам подоспели венецианцы. Теперь Фридриху вдвое труднее. Да и на суше много непокорных городов – Ломбардская лига еще сильна. Мне доносят, что Фридрих хочет временно снять осаду или даже вступить в союз с монголами.

Забубенный помолчал.

– Он ведь знает, что монголы чуть не выкрали тебя, – сказал Забубенный, не скрывая своего возмущения.

– Знает, – кивнула Констанция, – но политика для него важнее жены. Да еще и нелюбимой.

Григорий украдкой взглянул на лежавшую рядом женщину. И как ее можно было не любить? Да, душа немецкого императора – потемки. Механик вздохнул и поцеловал Констанцию в висок, вдыхая аромат ее волос.

Несколько следующих дней Забубенный провел в счастливом тумане. Визиты во дворец сделались постоянными. Механик и Констанция предавались страсти, позабыв о насущных делах.

Едва прибыв на Сицилию, Забубенный потерял счет времени под влиянием местных красот, а теперь вообще перестал различать дни. Каждый раз, возвращаясь домой на рассвете, он был вымотан так, словно всю ночь грузил уголь, но вместе с тем чувствовал себя счастливым и окрыленным.

Проспав до обеда, главный механик выползал на территорию мастерских узнать, как идет процесс переделки галер. У него не хватало сил и желания кого-либо гонять по стройплощадке. Все это за него делал верный Катаний. К счастью, распорядитель имения оказался у Григория вполне толковый. Под руководством Катания работы шли по графику. И прибывая на отчетный доклад к юстициарию, главный механик Палермо, не моргнув глазом, сообщал чиновнику, что готово еще пять галер. Юстициарий хвалил его за такое усердие.

– Вы слегка осунулись, херр Грегор, – даже укорял его заботливый Райнальдо ди Аквино, – нельзя столько работать. Больше спите и пейте доброго вина. Я пришлю вам сегодня пару ящиков из своих кладовых. Или, может быть, прислать к вам лекаря?

– Упаси боже, – отнекивался главный механик, – я здоров как бык. Просто не выспался. Работаю по ночам над новыми чертежами во благо нашего императора.

– Похвально, – поддержал юстициарий, – но, берегите себя. Император не простит мне, если вы сгорите на работе.

Забубенный обещал беречь себя. А под вечер, даже забывая перекусить, тайком отправлялся в покои императрицы. Но однажды Констанция сообщила механику по секрету, что император вернулся в Неаполь, чтобы собрать новую армию, и на днях собирался посетить Палермо. Однако к нему неожиданно прибыли послы от римского папы с требованием отправиться в крестовый поход, ведь император Священной Римской Империи обещал сделать это уже несколько лет подряд, но все откладывал. Переговоры затянулись. И, судя по всему, Фридрих опять отложил свой вояж в Палермо. Скоро забеспокоившийся было механик о нем и думать забыл. Солнце светило. Галеры строились. Констанция была рядом. Все шло своим чередом.